Родилась в 1998 году в Киеве. Поэтические тексты публиковались в украинских изданиях «Критика Феміністична», «Поетичний листок» и «ЛитЦентр». В 2020 году в журнале «Искусство кино» вышел рассказ «завещание». Вошла в лонг-лист Премии Аркадия Драгомощенко 2020. Живёт и учится в Вене.
Сопроводительное письмо Гликерия Улунова:
Некоторые тексты Марки создают особое ощущение — я каким-то образом уже знаю то, о чём идёт речь. Кто-то мне уже говорил об этом. Оно работает таким образом, что делает из каждого прочтения (в том числе первого) повторение, которое из-за несоответствия себе самому новое каждый раз. Письмо Марки движется от слегка свёрнутых метафор к прямой речи, цитатам или полуобрывкам, и в этой динамике избытка и (частичного) совпадения нарратив утаивает и сообщает столько или, вернее, в той форме, чтобы оставить память, но не раскрыться «сейчас». В результате «воспоминание», то, что должно располагаться в прошлом, переносится в будущее, становится тем, что каждый раз предстоит узнать.
Возможно, что-то такое есть внутри самих текстов. В них Евгений Пивень находит подобные погружению и выходу из сна границы. Евгений Пивень видит рассматривает сон скорее со стороны замедления и растворения, но есть и другие скрытые стороны. В стихах Марки опыт обнаруживает карманы реального — переживания прошлого становятся сбывающимся и не сбывающимся событием актуального опыта. Даже не метафоры, а развёрнутые сравнения, опыт «как если бы» он был иным, сама возможность возвращения прошлого поддерживает шаткое равновесие с тем, что происходит «действительно». Черты этих регистров смешиваются друг с другом, они сохраняют свою конкретность. Размываются сами границы.
Из-за этого механизма, возможно, механизма травмы, обеднённое прошлое (к примеру, тема лишения детства) дополняет и даже пересыщает настоящее, встраивается в него как невидимые пороги или тонкие прочные нити посреди всего. Однако движение между прошлым и настоящим работает и в обратном направлении — черты современного мира, политическая и личная истории заворачиваются туда, где они ещё ничего не могли означать:
а в севастопале заходила в аптеку
дайте мені активованого вугілля будь ласка
но аптекарка меня не поняла. я думала она не слышит и повторила громче
и по её усталым глазам вычислила что она просто не знала украинского
а я просто не знала что так может быть. и тогда это больше не значило ничего
Если «сейчас» политические события, построение сообществ и жизнь в них непонятны, о них сложно, страшно или невозможно говорить, их эхо в прошлом попадает в уже прожитую жизнь, в уже как-то понятую биографию, они получают своё первое законное значение. Благодаря тому, что понятно, что «тогда это больше не значило ничего», появляются очертания того, что значит означать нечто.
Поэтическое разбросано по миру и норовит пробраться в любую речь. Это сложно или невозможно заметить, но эти скрытые или невозможные возможности уже здесь. В своём интервью Марка говорит: «Вещи, которые раньше для нас были недоступны, становятся возможны посредством искусства». Её письмо находит те скрытые возможности, собирает и высвечивает то, что до этого было недоступно. Скрытое в опыте — это не часть опыта, на возможность нельзя указать «прямо сейчас», найти её среди вещей на столе. Для этого требуется работа времени и поэзии, то, чем занимается Марка.
Подборка номинируемых текстов:
* * *
virginity
virginity
where are you gone leaving me behind?
no longer will I come to you
no longer will I come
сапфо
(перевод anne carson)
бывает так много выпьем с тобой и когда ложимся спать
горько пахнет твой шёпот пивом
иногда я боюсь что ты похож на других моих парней
начнёшь меня бить в живот и домагаться
и никто не услышит моих всхлипов в глубинке чужой страны
отчаянно блюдущей права человека
но ты никогда такого не делал и не думал делать ты ласковее чем летний вечер
просто я ёбнутая всякая хуйня лезет постоянно на ум
просто он толкнул меня на матрас и прижал горло ладонью
когда я упала маленькие облачка пыли выпрыгнули из матраса
словно стайка ангелов-хранитилей разлетелась в разные стороны
сказал хорошо что крови немного а то бывает девочки не прекращают течь
но лучше сходи помойся я не хочу отстирывать простынь
это всё прошло. что такое изнасилование?
услышав это слово он сказал зачем ты издеваешься надо мной
он сказал что я ведь ничего не сказала
если бы мне что-то типа не нравилось он бы типа прекратил но он типа думал
что мне всё нравится, что это нормально. да и после
мы много трахались и мне же ок типа было
когда он кончал его лицо кривилось будто от боли
отчего у них всех потом было его лицо
я уже и не знаю
как это называть, что случилось
возможно все мои клеточки с тех пор давно обновились
и моё тело состоит из совсем не таких как тогда клеточек
поэтому не возвращается пятнадцатилетний язык
язык воды с кровью в ванной, где он до этого брился и щетина на дне
поднимается и исчезает в водовороте
язык его странной заботы: полотенца, проводов до метро
ангелы-хранители прячутся в матрас до следующего раза
мне всё равно изнасилование это было или нет
мне всё равно подходит ли это под определение в криминальном кодексе
на феминистком сайте в статье рядом с рекламой менструальных чаш
и интервью с владелицей сети веганских ресторанов
просто я долго мечтала скормить его опарышам
однажды я оставила надолго открытую банку кабачковой икры и там завелись опарыши
я представляла как я кладу его хуй в такую банку и закрываю её
его части тела разделены но он всё равно чувствует боль
урод мне было 15 а тебе 19 ты же взрослый уже был мужик
я рычала в подушку выстиранную от ангелов-хранителей. если бы это могло спасти
я рассталась с ним потому что его подруга позвала меня на разговор
призналась что он и её пиздил мы поплакали вдвоём
я приехала домой поздно ночью у меня поднялась температура
в бреду мне казалось что какой-то человек зашёл в комнату
вот он раздувается сейчас он заполнит всю комнату
всех задавит
это прошло. пару лет назад он написал мне
“твои стихи мне так нравятся прости если можешь”
у меня нигде не заболело, я напечатала “я уже об этом пять лет не думаю”
стёрла и напечатала опять
стёрла и напечатала опять
стёрла и напечатала опять, отправила
прости если можешь
мне не стать легче я вся полна
вздувающимися от гормонов органами
бегущие по моим кишкам газы как транспортный коллапс
на проспекте победы когда ремонтируют шулявский мост
каждая капелька воды целого мира
собирается под кожей моего ебала по утрам
мы долго не можем купить себе стиралку и всё моё бельё уже грязное
всё в белых пятнах будто карта северного полюса
а свежая кровь кстати отстирывается очень просто
несколько раз в году я реву безустанно
я снова лежу к нему спиной с его пальцами в пизде
лучше бы ты побрилась, мне бы было удобней
ты никогда не просишь меня побриться
как он и другие парни (один предложил даже давай
ты побреешь ноги а я тоже взамен что-нибудь сделаю
всё что захочешь, тебе было бы пиздаче с бритыми ногами
так и сказал “пиздаче” почему-то запомнила это слово)
несколько раз в году я реву
в каком-нибудь парке очень пьяная обычно
голова раскалывается тупо болит
и не могу остановиться
весь этот текст повторяя тебе в тысячный раз как старинный заговор
глотая комки соплей размером с его кулак
чувак был огромным как пиздец метр девяносто
и ты говоришь я ведь тебя не обижу
ты называешь меня маленькая
ты прикасаешься ко мне как сестра
у тебя никогда не будет его лица
я не знаю как остановиться пока ты не уводишь меня домой
и мы ложимся спать от тебя пахнет пивом
следующие дни становятся на цыпочки чтобы за нами подглядеть
я состою уже из совсем других клеточек
* * *
осталось то, как ты просила выключить свет и неловко хватала меня обеими руками за спину будто тонула
а если прикрывала одеялом лицо это значило что тебе особенно приятно
на бабушкиной даче ты повернула к нам спиной большую фарфоровую богоматерь.
её лицо было каким-то невнятным, издержки автоматизированного производства, представь себе этот завод: в ряд текут марии по конвееру, чтобы в тесных коробках отправиться в наши дома на свои наблюдательские миссии, на мирные протесты против плотского
засовывая в тебя палец (два – немного больно) я думала о том мироточит ли
под юбкой её фарфоровое тело? треснет ли она сейчас от желания
развернуться и смотреть на нас, от невозможности трогать себя вместе с нами? можно ли освободить её словно джина
ласковыми поглаживаниями
твои оргазмы я как рассыпавшиеся бусы храню в шкатулке кое-где чуть ниже матки
время от времени я думаю о них когда дрочу трогаю их пальцем, и они по одному лопаются из меня вытекают. белыми пятнами остаются на
нижнем белье. о боже я шепчу иногда и тут же смеюсь над собой. вздрагиваю:
а закрыта ли дверь?
так я тебя забываю но ещё достаточно осталось того как ты просила о темноте потому что слишком пристально наблюдают лампы просила зашторить осуждающее нас сквозь стекло солнце
а я всё равно видела краснеют твои щёки тяжелеет клитор от крови
я целовала тебя чтобы не было слышно
в моей комнате в семейной квартире в твоём общежитии когда девочки спали вокруг на полу чьего-то дома после вечеринки
если кто-то ворочался или вставал в туалет
мы на секунду превращались в фарфоровую неподвижность
однажды мы прятались в палатке когда пошёл горный гремучий ливень и мы кричали как одуревшие зная что он
съест наши голоса
зная что ты уйдёшь
той ночью из разных миров
мы сказала ты с разных планет выдыхая и ливень утих
я спустилась утром чуть раньше других чтобы ехать домой смотрела как стайка людей по склону идёт в пластиковых синих дождевиках похожие на марш грозных гномов
твой последний оргазм самая большая бусина я трогаю её внутри но не могу вытащить из-за неё иногда внутри себя до конца
не помещаюсь
возвращения
я забыла очки собираясь на возвращение щурюсь
что это за город приближается к кругу окна
все ли это города в которых я была может москва собачьих глаз или киев залитой бетоном фрески
или длинная железная дорога между ними по которой я ехала к дедушке и бабушке и мы с сестрой подхватили вшей в поезде и вот я
плачу вычесывая уксусные свои волосы как склоны гор только вместо козочек мертвые паразиты
или ещё живые и тогда нужно их обязательно добить
чтобы они не размножались, чтобы не выжили нас из нашего дома
или это другой поезд киев-севастополь 2012 года
в котором мы всем классом скинулись на бутылку рома и в плацкарте занавесились простынёй
я впервые пробовала алкоголь и уговаривала одноклассниц целоваться
а в севастопале заходила в аптеку
дайте мені активованого вугілля будь ласка
но аптекарка меня не поняла. я думала она не слышит и повторила громче
и по её усталым глазам вычислила что она просто не знала украинского
а я просто не знала что так может быть. и тогда это больше не значило ничего
я думаю о мальчике со старшего класса он прозрачный в нём нет ничего как и во всех других мальчиках
поэтому я его и люблю
держусь круто и холодно но в душе очень жду когда он пригласит пойти вместе за сижками
у бабушки возле станции метро можно купить поштучно
он курит винстон синий а я лаки страйк мне нравится название
и стараюсь не плакать потому что у лильки уже начались месячные она мне рассказала когда мы прогуливали школу на революции
и вдруг стала большой как статуя богини а у меня вши вши вши
вши вши вши
третий месяц не могу их прогнать
у зеркала вдалеке от всех я раздвигаю волосы пальцами
тёмные движения вшей по моей несчастной коже
чешется за ушком их гостинная и кухня на затылке и макушка-ванна
медленные капельки моей крови плывут по их телам. какая радость, что всегда есть еда
говорят вши откладывая липкие яйца у моих висков, можно размножаться бесконечно
они пока ничего не знают о моём новом друге бензилбензоате
добрая аптекарка посоветовала его нам с папой на суржике
я провожу часы с железным гребешком с частыми зубьями, вытряхиваю вшей на белый умывальник, смотрю
как они пытаются выкарабкаться наверх. мне их так жалко
их дом взбунтовался против них
прозрачный мальчик набил себе свастику она на солнечном сплетении у него будто черная дыра
сказал набил бы где-то на видном месте но тогда на работу не возьмут
во время майдана он собрал всех в актовом зале и прочитал воодушевляющую речь
а потом зиганул, объяснял мне, что он это как-то случайно
интуинтивно
мы ругались он назвал меня маленькой идиоткой напоследок
назвал тп то есть тупой пиздой
потом решил стать программистом уехал жить в индию может быть он передумал про свастику
и немного поправился а то всегда был тощий как злая игла
а с лилькой я поступила ужасно, сильно её обманула, рассказывать стыдно до сих пор
призналась и она простила меня но как-то после этого всё с ней не клеилось
не могла смотреть на неё и вспоминать что я ужасный человек
её семья перебралась в россию
(они боялись майдана и хунты и трупов в днепре
и что им запретят говорить на русском языке, пока в центре города менты направили тысячу стволов чтобы расстрелять протестующих, иногда я думаю, где сейчас эта тысяча, чего она дожидается)
– у них родственники рядом с морем
и я перестала отвечать лильке на письма
она ненавидела соцсети и я не могу даже насталкерить её где-нибудь
сейчас боюсь иногда, что она умерла, одна там закопана в русскую землю
она всегда любила играть в похороны, надевала кружевную ночнушку
ложилась на диван а я должна была класть на подушку цветы
однажды к концу игры она как обычно встала чтобы отправится в загробный мир
на её ночнушке и на диване было яркое красное пятно
больше мы не играли
что же приближается ко мне из объятий аэропорта
родина большая или малая
на какой адрес теперь вызывать такси
чтобы мимо плыл вечный лес охраняющий обочины похожий на
гребешок с частыми зубьями между которыми
застрял мой раненый экзоскелет
дом это там где всё как бы немного сместилось а я ещё нет
* * *
(автоперевод с украинского)
она жалуется что выросла в этом городе, училась,
вышла замуж, а теперь
дети не говорят на немецком, страшно вечером гулять по улицам,
поэтому надо идти на выборы,
выбрать другую страну, других сограждан
он предлагает запретить называть младенцев мухаммад
и голосовать за него
она собирается сдать нам квартиру, говорит:
ваш немецкий ист перфект, фрау мария (ей так кажется, потому что она от старости плохо слышит,
но мне всё равно приятно)
я знаю ещё одну русскую девушку, она тоже идеально говорит на немецком,
я люблю студентов, вы красивая пара, из киева, говорите? да,
я знаю ещё одну русскую девушку
он спрашивает его с акцентом: русский? понимаешь?
называет хабиби, ломает ему нос одним ударом,
меня из-за карантина не пускают в больницу увидеть его новое лицо
врачи шутят что-то про восточную европу
полицейские забирают его днк
а до этого другой трогал его за лицо и говорил
что видит наркотики в его глазах (перевожу дословно: этот говорил с нами на английском
решив что немецкого мы не поймём потому что нас понапускали
взяли ни за что в его прекрасную страну) и может ему стоит вызвать полицию
и снова трогает за лицо но ударить его первым значит депортация
она говорит c вас десять евро приходите ещё хорошего дня,
прикладывайте карту спасибо хорошего дня
она просит на улице денег или работу, думает, что я австрийка,
что мне нужна уборщица или куховарка, у меня нет налички
и времени пойти купить еды незнакомому человеку
я отдаю какие-то пятьдесят центов тут это ничто она говорит спасибо сестра
он считает, что я ещё не нашла своего языка как поэт
и пытаюсь залечить геополитические раны, намекает, что киев –
провинция, а какие в провинции стихи, ясно, стихи
маленьких девочек рождённых без детства
в империи, в её удушающем величии. что тут обсуждать
ему не нравится этот текст: слишком прямолинейный. в поэзии ничего не должно быть понятно,
а ты как бы пытаешься что-то кому-то доказать, эксплуатируешь
тему, которая всем болит
* * *
(автоперевод с украинского)
ты даже не можешь представить сколько раз я потом
говорила себе: надо просто ждать
как тогда ты приехала на Рождество и я терпеливо ждала
когда ты наконец кончишь. и мы выдыхали
и ты отворачивалась от меня от меня от меня а потом мы шли курить
и ночь за окном двигала своими красивыми мышцами как у хорошего коня или
искусной пловчихи я знала что будет с тобой дальше:
утренний рейс, бедность, французский университет, библиотеки тишины,
смерть от старости или теракта на станции метро Шарль де Голль
в мягких лапах европейского капитализма социальное жилье бесплатная медицина
повышенная стипендия сразу тебя забудут потому что есть еще много таких как ты
я уже не раз это видела
как ты стоишь в тревожном
гаме аэропортов вокзалов твои тяжелые вещи печальные вещи
твои книги тетради докторская диссертация на ноутбуке
становятся тяжелее тяжелее с каждым шагом с любым концом
летних каникул когда ты снова покидаешь родные
места когда ты снова покидаешь места которые затем
кровавыми дырами торчат в твоих снах то тут то там
то там то здесь где мы родились чтобы потом
пытаться все время съебать забыть с надеждой что возможно
лучшая жизнь притаилось среди билетов на самолет или автобус
в съемных квартирах ну почти в центре чужого города
на парах известных профессоров в идеальном знании
иностранного языка и надо
просто ждать
просто ждать
просто ждать
* * *
совершенно не обязательно станет лучше или хуже
если вспомнишь что ты умеешь
«вернёшься » к «себе»
хотела тебе рассказать
тут продается такая тема типа
апельсиновый фрэш в бутылочках по 0,25 л
достаточно дорого стоит но вкусно выпьешь одну с утра
и мало что поменяется хотя вроде движется
движется движется приходящее вместе с желудком
не спрашивай что называть заботой
делаю ли я то что нужно
хотела твоего совета
чем бы заняться сегодня верой например
или ещё тем о чём все вокруг раззвенелись
честностью с собой – как будто существует внутри а там
несжигаемые растения и их бессмертные насекомые
на самом деле ничего такого не происходит
потому что жизнь это ворох, сборник, альбом, город
а ты это пористая поверхность
и любая история это всего лишь, просто, наверняка в том смысле
в котором возможно
* * *
это письмо нужно чтобы выжить. нужно
эту карту развенчать, а мне только нравится
когда больше никаких событий. когда больше никакой
необходимости побега потому что он совершён разрешён
я люблю тебя и это очень больно говоришь
мне посреди озера отыскивая
плакальщицу хранившую раньше то самое оружие
но она его уже кому-то другому отдала
извини я знаю я злее всех
я постоянно знала рассматривая ваши лица ваши лица
сочетались недоступным мне свечением между собой
и я злилась вечно сильно за это
потому что я несчастна, потому что у меня нет
потому что били ногами может быть или ещё какое-то такое оправдание
хуевое мало ли кого били что за нытьё
и ты не в силах вернуться защитить меня пожалеть
надо разве что жить как ты наставляешь дальше
откусить все лишние струпья от себя но я жертва
я ненавижу
наверное выбирать такую правду значит выбирать
самую слабую правду значит
не вытерпев ветхозаветных испытаний ухожу
в это озеро плакать терять оружие больше не ждать
тебя с тем самым заклинанием в голосовом