Родился в 1998 году в Челябинске. Учился на историко-филологическом факультете Челябинского государственного университета, сейчас учится в Литературном институте им. А. М. Горького. Публиковался в журнале «Воздух» и на портале «Полутона».
Сопроводительное письмо номинатора Наталии Санниковой:
Хотелось бы поговорить о растерянности, которой пронизан воздух сегодняшнего дня. Многие поколения жили в мире, который предлагал всякому, в него входящему, проект индивидуального и коллективного будущего. И главной задачей взрослеющего человека было усилие выбора между возможностью присоединиться к проекту и правом его отвергнуть — так новые поколения руками пассионариев всех мастей перестраивали проект под себя, чтобы однажды увидеть его разрушенным собственными потомками. Эта привычная до скуки логика кажется сейчас трагически нарушенной: у будущего слишком много вариантов развития, но все они только усиливают тревогу и неопределенность. Лейтмотив поколения, входящего в мир, — отсутствие проекта и растерянность. Когда все твои попытки организации быта, овладения телом, построения диалога с людьми и государством, наконец, создания непротиворечивой картины мира раз за разом оказываются несостоятельны, растерянность рано или поздно должна перейти либо в депрессию, либо в открытое противостояние.
всем, кто остался жив и молод, / кто кровью своею утоляет жажду своих детей, // говорю вам: // мы знаем, каково это / мы не должны сомневаться в своих намерениях / и думать, что мы слабы и беспомощны, / что мир вокруг нас сложнее нас и сильнее нас / только потому, что он проснулся раньше, чем мы // и теперь мы поднимем себя с кровати, / с нашей кровавой земли, // теперь мы овладели иным оружием, нежели то, / что завещали нам наши предки
Речь, которая честно [ре]конструирует текущий момент, неизбежно содержит в себе логику и энергию [управляемого] невроза. Текст как послание и как знак овладевает дисгармоничным дыханием, где неконтролируемый избыток и недостаток ресурса становятся основой и органикой экзистенциального переживания, а вовсе не тем, что следует скрыть и «улучшить». Когда лирический субъект в одно и то же время борется за существование и отказывает себе в нем, мыслит себя одновременно как «я» и как «мы», не разделяя чувство, мысль и действие, описывает как трип любой повседневный опыт, отказывая опыту в самой идее завершенности, речь так или иначе должна пойти за необходимостью выразить этот опыт. И она делает, в частности, вот что: в момент прочтения она сохраняет форму и логику внутренней речи. Никакой трансформации внутренняя речь по возможности не претерпевает (отметим, что важным в искусстве всегда считалось именно управление, «сделанность»), а где претерпевает, там она трансформируется одновременно со своим источником. Возможно, это крайняя ситуация, когда отделить автора от субъекта не представляется ценным, потому что мы имеем дело с попыткой избежать «потери сигнала», то есть сохранить его целостность в мыслимом пределе.
Сам текст сообщает нам о проблеме контроля над текстом (и над жизнью), он мерцает, как мерцает воспитанный интеллект в растворе тревоги и растерянности. В нем возникают малые сдвиги, работающие как естественные искажения в сети, флуктуации и неизбежные конструктивные потери. Попытка «по-настоящему» наивной речи превращает текст в зыбкую ткань, где сопряжены множество реальностей, статусов, типов субъектности. Одновременность телесного и интеллектуального переживания здесь дополняется проблематизацией целеполагания и смысла. «Оратория персиков» (звук, знак, образ) сдвигается от констатирующего состояния к векторному движению не потому, что это необходимо, а потому что неизбежно. Конфликт воли и переживания в мире, где реальные пытки сосуществуют с компьютерной зависимостью, любовное безумие с ироническим отстранением, «нарочные слезы» с антологией УПШ, кенозис с необходимостью оплачивать проезд в маршрутке, оборачивается все той же растерянностью перед будущим, которое требует решать за себя и за других в равной мере.
Таким образом, я хочу сказать, что стихи Артема Старикова отражают новый тип мышления и переживания, который сменяет речь «детей 90-х». И полагаю, что премия, имеющая целью поиск новой речи, могла бы принять во внимание предлагаемую рукопись как свидетельство легитимации нового способа говорить.
Подборка номинируемых текстов:
***
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
в голубых фонтанах нежности разлагается
семь невесомых ом
водяными кольцами переносиц
уходят они за горизонт
глитч глитч повороты веком
глитч глитч мама нас глючит
флейта из фаллопиевой флейты
уточка в клюве мне дала ягоду
клубятся взрывы голубой плазмы
клубятся пожирают разум
ом ом ом
пожирают всех своих мам
добро ты дала мне свой ключик
да и просто за полем гаснет
одымляется камень волшебный
покачиваются колокольчики
зеркалок на тесьме
драконы слоны переходят небо
и просто не дышат
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЮ ПЕРСИКОВ
поющая пирамида!
кольцо конуса прожжено планетой!
растянутые кривые лучи на поясе
и только мы с тобой
мы с тобой здесь
тёплые цвета
глубокие тени
венки верлибров
на голых твоих руках
уютное оцепенение слушать онлайн
тайна шёпот замок из тайн
и мы разрываемся фиолетовой
молнией в персиковых простынях
персиковых плывущих простынях кришнаитов на Трубной
цветные ленточки колышутся на ветру
жизнь это сон а во сне я вообще не умру
восточные реалии святочная эмаль
скольжение на ковре ты смотри
ОРАТОРИЯ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЮ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЮ ПЕРСИКОВ
я младенец глубоко в траве
пульсирую древесным соком
я оживаю в цветке всякого корня
и всякого грешника
и в глубине блять скворечника)
пхахахапхахах))
реально нормально
петровы в трипе и вокруг него
две снегурочки и две ёлки
екатеринбург это исландия наоборот
горы стада яков и лам
Лаков и Ям
братья-изобретатели
друзья-любовники
очень изобретательны
сконструировали вот что:
кларнет в заднице на колёсиках!
почему это так смешно?
надеюсь Миша меня не спалил
звездопады дымящихся звёзд
запаздывающихся в земной
синей картонкой ночное небо с отверстиями
одно и то же одно и то же
а я спортсмен
я спортцмен
лучи безумия в осеннем поле
сквозь ржавчину мёртвого грозовика
мультик стеклянный из мультиков
перезарядка через резиновую трубу
ангел твой мыльный
в бензиновом летнем гробу
красный луч на руке
щётка в грузовике
вот мы в слоумо перебегаем поле
полностью голыми
и нам светит солнце
и старушки-щётки падают на цветы
и разбитые очки
окна магазина оптика
почти смерть
здесь, на Таити
второго числа
куда меня мама вообще занесла
на земле земли песню песней пою
а значит и земля эта всех земель
и песня эта всех песен
и запястья твоих запястий
тоже всех
есть добрый запретный плод
от доброй смоковницы
и доброй коровы
и ягнёнок с семью глазами
в зарослях блеснул шерстью
а значит что и кроткий из кротких
курит больше всех
и наследует землю
и на песке тростнике и глине
земли этой страны деревенской
я пишу
и пишу
и пишу
ОРАТОРИЮ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЮ ПЕРСИКОВ
ОРАТОРИЮ ПЕРСИКОВ
*бонусный трек:
да
это мы это мы
крысы отшельники пилигримы
блаженные весёлые дураки
шагают в зеркальную бездну полей
гонят по вене меланхолию боли
растворяют соль
въезжают на розовом Nissan Micra
и обстреливают кондитерский магазин
дождь из фантиков
у прилавка застрелен булочник и поэт
Вадим Бантиков
и Андрей Сантиков
на экране:
тыквенные пироги медные пороги
васильковые тапочки на дороге
ларьки
боги
не видно ни зги
литература это филиппов стариков и айги
***
Пробуждение
я встаю с кровати и в себе вижу
как за телом распавшимся бултыхаются нервы
иголки фонарного света в расфокусе на балконе
мигающая лампочка в подъездном окне соседнего дома
в чёрной волне уходящего
в разваренной каше панельного солнца
просыпающийся холодильник и шум трубы,
отражение чьих-то целенаправленных действий
перестукивание гномов за тёплыми стенами,
сообщение духов по трубам отлаженной кровеносной системы
в дыму, выдыхаемом из ноздрей,
тусклом свете чужих комнат
я различал пьяных людей,
лучших людей своего поколения,
светящихся от фосфора в белых ядерных чанах,
отдающихся этому злому солнцу
за пригоршню растворённого во тьме сахара
людей, не нашедших друг друга и не развернувших мир
сияющим своим рычагом,
теперь цветы их умов гоблины и красные феи увязывают в гирлянды
в этом огромном дереве сто нас,
оно пьёт воду за сто человек
и фонтаном из пня его можно вырастить сад,
и камнями дорожек его будут наши кости
всем, кто остался жив и молод,
кто кровью своею утоляет жажду своих детей,
говорю вам:
мы знаем, каково это
мы не должны сомневаться в своих намерениях
и думать, что мы слабы и беспомощны,
что мир вокруг нас сложнее нас и сильнее нас
только потому, что он проснулся раньше, чем мы
и теперь мы поднимем себя с кровати,
с нашей кровавой земли,
теперь мы овладели иным оружием, нежели то,
что завещали нам наши предки
***
Некрасивая девочка. Кавер-версия
Мои руки работают на дизельном топливе
заливаешь в предплечье 100 грамм солярки
поворачиваешь ключик четыре раза
тртртртртртртр
и можно копать землю в течение часа
бывает выйдешь на улицу
вздохнёшь полной грудью
и поймёшь что в ноздри лезет
чёрный дым
ёбаный в рот
он гонит, закручивая, огромные облака стекловаты
они летят, как блестящие белые барашки,
скачут с ветки на ветку
забиваются в ноздри
в глаза
(благо, что вместо глаза у меня
водопроводный кран, как у мужика
на старом логотипе Valve)
руки чешутся, гнутся и скрипят
солярка смешивается с кровью,
чёрные харчки падают на землю
ёбана рама
ещё один, ещё
сыпанул себе две ложки растворимого кофе в рот
растворил слюной
и лечу, лечу в ковше экскаватора
из кабины доносится Кармина Бурана
колесо налетело на большую собаку
машина качнулась
ёлочка на нитке дёрнулась
время остановилось
я вспомнил, как два года назад
нашу бригаду кинули на Площадь
мы шурфили штыковой и совковой кабель,
не видевший света со времён Леонида Ильича
и во время одного из перекуров
ко мне подошла крановщица Лиза,
некрасивая худая девушка
со впалыми, злыми глазами
и попросила угостить сигареткой
я достал из кармана тонкую вишнёвую,
припасённую как раз для такого случая,
и протянул её
но солярка в руках закончилась
и я застыл с протянутой рукой,
как статуя Аристогитона
или Колхозницы
тогда девушка рассмеялась
взяла сигарету
и написала на застывшей руке свой номер
вечером в её квартире пахло капустой
на кухне сушилось бельё
рычал холодильник
мы сели
я эффектно поставил на стол пол-литра «Честной»
через час я говорю ей:
«Елизавета, вы такая интересная женщина,
меня почему-то всё время тянуло к вам,
и никак не выходили вы из головы,
вы такая красивая»
и её черты правда начали разглаживаться,
кольца жидких кудрей выпрямились,
а в глазах забегали сварочные огоньки
и тогда я понял, что
бьются волны, шум прибоя
заглушает наши крики,
я с тобою, мы с тобою,
ты подобна Эвридике,
ноги белые ложатся
тихим шорохом на спину
лепокудрую Елену
укачало в корабле
о владычица святая,
о владычица морская,
дева чистая (ты дева?)
ближе, ближе, ближе будь
твоя маленькая грудь
наполняет молоком
наполняет формой, знаком
в нас качающимся маком
я с тобою не знаком
муть
льдом
уть
ом
вся наша боль станет прекрасным за́мком
словно твоя любовь глупый слепой удар
ищущий дом, я не знаю о чём поют
сдвинутые стаканы мерцающие
всех наших встреч
ты заходишь в разные дома
одним и тем же телом
больше сотни таких как ты
мой серебряный меч уничтожил
но ведёте вы все куда-то
где сердце, комья
щупальца кровь желудок
вся моя боль станет совою снежной
на плече моём, изумрудом тёплым
зрачком и яблоком на кольце
милой бессонницей
на чужом лице
на лице Кибелы
в моём теле твои занывают стрелы
потому что я дочь её
тот, кто видел меня, прорастит в себе
мёртвый подснежник
треснувшее копьё
отвернись
когда видишь огонь во мне
***
Состояние:
как будто стоишь на пустыре
и вокруг только серое солнце рассвета/заката — не важно
и ветерок оставшейся тревоги шевелит сгоревшей травой
немного холодно
потому что нет ни страха, ни любви
подоконник покрывается инеем — теперь можно
спокойно тушить об него сигареты
а новостная лента заполнена статьями
о пытках,
пытках, задержанных активистах,
запрещённых вещах, разогнанных митингах
и нету больше нигде мая 68-го
борьба закончилась,
мои друзья собирают вещи в армию
Дикси рядом с общагой стал круглосуточным
и водка больше не меняет сознание
а по всей Москве
пустили сонный газ
и расставили разноцветные фонари
и теперь снежная дымка
то красная, то голубая
ложится на радиоволны
и я падаю на кровать
и сознательно останавливаю своё сердце
пою себе колыбельную про белых медведей
и чувствую движение льда под собой
вспоминаю Лукоморье и тишину бабушкиной квартиры на Северке
и сквозь нарочные слёзы думаю:
какие деревья вырастить в своём саду
и сколько самоедских собак завести
и самое главное: с кем идти туда,
кого обнимать под фиолетовым небом
и кому посвятить это прозрачное, вытянутое,
ненужное стихотворение?
***
2005 год
в Молнии на Труда сигареты продаются блоками
проезд в маршрутке стоит 10 рублей
солнечный ветер по широким дорогам
гонит редкие иномарки
год между садиком и школой я посвятил
прогулкам и исследованиям виртуальных миров
гигантские мерцающие грибы в лесу у лыжной базы
жизненные силы ягод малиновых кустов, за которыми
пробегают штурмовики Синдиката и свинокрысы
травная граница
отражение
деревня проклятых
жуткая дорога
все ещё живы
всё ещё впереди
после смерти я перезагружаюсь
в чёрно-белом Ашенвальском лесу
***
[2005 г. VERSION 2.0]
(эпиграф 1): «Мы, б#$ть, покинем Пустыню Реального по Жижеку» (с) я в сообщении Яну Любимову в 6:27 часов утра (мск)
(эпиграф 2): «тупо сайбер флекс ээээ» (с) Первые слова А.С. Пушкина, воскрешённого при помощи днк и нейроанализа его текстов
(эпиграф 3): «слова, написанные в тексте Артемия Старикова в качестве 3-го эпиграфа» (с) первые слова Д. Кошута, воскрешённого в 2005 году, хотя он всё ещё жив (бедный дедушка!)
{soundtrack: Carpenter Brut — La Perv}
2019 год
сигареты в кб продаются с двумя кнопками
проезд в маршрутке стоит в зависимости от того насколько вы прошли региональный ценз
нефтяной ветер гиперреальности по дорогам на гугл-картах
гонит оштрафованных за смерть на рабочем месте курьеров
три дня между экзаменами я посвятил
накоплению психофизических ресурсов
при помощи прогулок по виртуальным/телесным/глючным мирам
такое ощущение, что
гигантские мерцающие рейв тусовки под ешками
в моей голове подходят к долгожданной кульминации
жизненные силы творога с бананом — единственное, что влезает в меня в такую жару
отражение
что? чего я сказал?
дорога… ой, нет, не то…
я где я вообще???
все уже мертвы
всё уже в нас
смерти больше нет
я вышел
из Ашенвальского леса
и зареспавнился на Трубной
потом на Тверской
потом снова в какой-то лес
потом вафельный дракон съел мою ногу
а потом киберпанк-оргия на московской книжной ярмарке:
женщина с тремя роботентаклями
на моих глазах продала ПСС Сваровского
славный был поэт
но теперь всё равно ведь субъектом фантастической бурды становится сам поехавший автор!
«отмечен кенозисом»! вы бы видели меня сейчас — я таким кенозисом отмечен, что никакой прости господи габитус не в силах инкорпорировать мои телесные практики!
короче, если я склею таки ласты
отброшу коньки значит
делитнусь нафиг из этой папки
то нарисуйте про меня весёлый комикс в стиле опять же киберпанк,
где я:
отстреливаюсь из Мишиного миксера от членов союза писателей Москвы
получаю премию Лицей и вместо спасибо я вас люблю кричу забирайте обратно свои деньги кровавые патриархальные уроды и меня тут же распыляют
где я летаю на аэромобиле сквозь неоновый свет города а потом просыпаюсь на железнодорожной насыпи из Мытищ в Долгопрудный с дорожным конусом в жопе и публикацией в Знамени
или на обочине из Челябинска в Златоуст с метаметафорой в жопе и публикацией в антологии УПШ
где я, наконец-то, надеваю длинную сиреневую юбку, узкий лифчик
и танцую (?) танец живота в ЦДЛ
и никто не сомневается в том, что это поэзия
а потом я иду в лит и открываю там новую творческую мастерскую: я преподаю чистую эмпатическую верлибристику
и проповедую телесную горизонтальность текстовых единиц
ну и в киберпанке этом я буду маскулинным геем с фиолетовыми волосами
и пойду я искать нейромозг, пишущий хорошие стихи
в Город Меланхолии и Руинизированных Ландшафтов —
к великому хикке-титану-затворнику-изгнаннику Кириллу Корчагину
возможно, любимая, я напьюсь
и схвачусь по инерции за пару
подвернувшихся под руку гидравлических членов в туалете Электротеатра
но глубоко внутри своего накладного металлического черепа
я буду хранить, любимая, дискету
с голограммой того, как ты верхом на мне стонешь
а я ох@#ваю и пытаюсь не кончить
и нашим 3D моделькам
сегодня и завтра
всегда и по кругу
неистово хорошо
в этой платоновской вечности
на пропотевшей простыне
эрогенного процессора
за твоими рёбрами
{soundtrack: Culprate: Whispers pt.1}
<video: psychodelic blowdjob of the tip of the clitoris in crimson with a vacuum oh my.mp4>
[автор улыбается, это страсть как наивно]