Родилась в 1993 году. Поэтесса, феминистка, арт-активистка (акция #тихийпикет), выпускница Литературного института им. А. М. Горького (2010-2015, семинар поэзии И. И. Ростовцевой), кураторка библиотечных арт- и социальных проектов. Публикации в журналах «Воздух», «Новое литературное обозрение», на сетевом ресурсе «Полутона». Лонг-листы премии Аркадия Драгомощенко (2014) и премии «Дебют» (2013).
Сопроводительное письмо номинатора Ильи Кукулина:
Произведения Дарьи Серенко построены на парадоксальных сюжетах, но не в том смысле, в каком сюжетны, например, баллады. Сюжет стихотворений Серенко основан на соединении и ассоциативном развертывании целой связки метафор, через которые перед нами предстает драматическое столкновение характеров, не описанных, но проступающих из ткани стихотворения. Такое развертывание позволяет пережить по-новому самосознание современного человека: его или ее умолчания, неловкости, рассогласования с собой и с другими. В наибольшей степени Серенко удаются стихотворения, в которых драматически разыгранная сценка предстает в режиме двойной временнóй экспозиции: это одновременно краткое событие и фрагмент долгого, эпического сюжета. Стихотворение словно бы производит само из себя контекст, выходящий далеко за пределы частных человеческих отношений, удерживающий в фокусе внимания и человеческую смертность, и способность любить, и желание понять мотивы человеческих отношений.
Фрагмент номинируемой на премию подборки:
* * *
свободное время, жара,
мы решаем смотреть порнофильм
с участием друга, понимая ближе к концу
что включили не то и его там не оказалось
он умер прошлой зимой
это видео — все что осталось
единственная возможность освежить
в памяти мимику, манеру движения
простодушный наклон головы
мы держимся за руки
розовые скольжения стирают
различия
пока не кончают женщине на лицо
ее тушь как черная кровь,
я начинаю рыдать
«он никогда бы ее не унизил, кем бы
она ни была»
а что в этом унизительного, — спрашиваешь ты, —
просто один из канонов, такая работа
и меня осенило, что ты его больше не
помнишь
в разморенной убогой комнате
я осталась одна перемалывая
в воображении мемориальное тело
в горячее пыльное марево
над раскаленной степью
где мы выросли в тех,
кто не помнит чужого зла
№ 2
воздушные пробки в ушах,
первые
ласточки подрезающие ход вещей
звезды не с чужих слов,
а с первого взгляда
нежная их дисциплина
земля бьется током и мы привстаем,
разутые, на полупальцы
на месте проталин
маршируем бесшумно, бесследно
скоро не останется такой одежды, которую
ты бы с меня не снимал
вот-вот и не станет повода для
разговора
наступит лучшее время, все утонет в
крови друг друга
небо станет алым — никто не заметит
роскошь мимикрии
небо станет голубым —
птицы поднимут морды наверх, обомлев
мы уже шутили, что чёрный день —
единственный красный день
календаря
мы еще шутим, что весной будет
легче
находить тела и давать им прозвища
соревноваться — кто больше
ко всему привыкаешь, но к чему я
никак не привыкну
так это к вечной любви,
как это так — любить одного
потому что больше никого не осталось
в живых?
это дико, поэтому, когда ты
спрашиваешь, что у меня с лицом
я отвечаю, что хочу тебя,
и блаженно закрываю себе глаза
твоими руками