Родился в Риге в 2001 году. Заканчивает школу. В Латвии публиковался в «Рижском альманахе» и «Арсе». Принимал участие в нескольких поэтических проектах, в том числе – в серии чтений на Ночь музеев. Переводился на латышский язык.
Сопроводительное письмо номинатора Сергея Тимофеева:
…неизвестные мне потомки рыбаков
читают новую газету
и думают больше б из неё деревьев выросло.
Я не так уж много знаю о Василии Карасёве. Познакомились на каком-то литературном ивэнте в книжном магазине / кафе Bolderāja, расположенном в Риге на улице Авоту. Перекинулись парой слов. Парень молод, длинноволос, носит очки. Интересуется археологией и несколько раз был на раскопках. Выяснилось и то, что Василий вполне адекватно чувствует себя как русскоязычный автор в Латвии, в его текстах есть немало спаек с латышской поэзией, а некоторые тексты уже переводились латышскими коллегами (среди которых и такой поэтический лидер поколения «до 30» как Арвис Вигулс).
Тут стоит напомнить о том, что Латвия – страна, где природное неимоверно важно. Даже столица вписана в эту ситуацию близлежащим морем и тем, что на выходные она пустеет – все спешат то ли поближе к заливу, то ли подальше «в поля» – к родственникам или своему домику с колодцем и садом. Больше половины территории страны занимают леса. И интерес к органическому видению мира, подпитка от него, как мне кажется, очень чётко проступает в текстах Василия. Если есть необходимость их как-то обозначить, то почему бы не назвать их своего рода «биопоэзией»? Здесь действительно ощущается, присутствует, упоминается, приминается земля, которая наполнена не только глиной, грязью и перегноем, но и культурными слоями, историческими деталями вперемешку с фрагментами недавнего прошлого и некоего настоящего. Это всё ещё преимущественно город, но осознающий себя как лес, в котором процессы зарождения /формообразования и разложения /исчезновения равно интересны. Хотелось бы верить, что такая картина мира найдёт своё место и даже окажется по-своему нужна в разнородном хоре поэтических голосов, использующих русский как инструмент воплощения.
Интересно, что в ФБ, которым Василий пользуется аккуратно и свои тексты там не выкладывает, его аккаунт носит имя Kormákr Ögmundarson. Это исландский скальд X века, немало писавший о любви.
Подборка номинируемых текстов:
***
держал его аккуратно перебинтованного
спасенного хризантемами но сейчас это
заметить сложно ведь даже венка из
инея не осталось ни листка ни бус
они по золотым волнам источника убежали
с росой в пещеры где блуждает ветер
обтягивая сталагмиты задетые бабочками
не тронет теперь песня козодоя
и красных глаз нет и пещер только бинты
теплые руки и зубы теперь рассматривать
бережно поворачивая разными плоскостями
тыльной частью как красную воду дикого
голубя как ящерицу
наверное на своем языке распускал
волосы после встреч в святых рощах теперь
не узнать
держу вот сейчас в обеих руках
твой перебинтованный бронзовый череп
неизвестный предок ты ведь со мной
бродил по топям до валунов
о чем-то другом рассказывал
24/04/2017
***
вековые дубы города рубили ночью
так и народ не мешает и не так стыдно. так и необъятный дуб улицы д. был срублен. груди роты сонной травы сдавили лопавшиеся в коре ветви и острые желуди. всего-то десять минут. ствол распилили и ветки сложив в кучу сожгли на месте практически заживо. невысокому мужчине погрузившемуся в свои завтрашние мелкие проблемы пришлось машинально взять деревянный ящик торчавший из горы мусора какие обычно украшают районы чтобы забравшись на него не напрягаясь сковать члены старца цепями. большие кольца истекающие влагой напоминали цистерны медленно уплывающие в неизвестную даль но работу завершить не удалось. решено было продолжить утром.
в полдень невысокий мужчина пришел домой чтобы лечь и никогда не проснуться. утром он видел траекторию движения полуночного дуба отмеченную неровной но густой красной линией его приятеля.
призраки встречаются ночами играть в карты и если видят кого-то живого не злятся а широко и душевно улыбаются и подзывают его сесть к ним за одну игру.
14/V 2017
***
мое зрение
красная строка читает зрение
словно выкручивает лампочку соседке
потому что она ему нравится
чтобы растворить
ее
в себе
окончательно
тебя
во мне
не до
конца
12/V 2017
***
Модрису Аузиньшу
Если посмотришь вернувшись усталый с рыбалки
В мое ведро что ты там увидишь
те же серые бананы и черновики или
может твой глаз увидит их прошлое
и настоящее жрецов бронзового века
вернувшихся с обычного холма поросшего
кремневыми ягодами и сетями
сетями которыми жертвы перед смертью
собирали звезды и видели как ты
смотришь в будущее
там оно по-твоему за горьковским
прошу прощения за вантовым мостом в
сером офисе сидит и пишет научную работу
о бронзовой статуэтке найденной этим летом
на раскопках
друидами нашего времени
счастливыми молодыми ребятами
которые еще не думают о заработке
и не думают о том что может не стоит
страдать от комаров каждое лето
а просто стоит иногда вернувшись с занятий
бросить от шаров и конусов усталый взгляд
вглубь мусорного ведра соседа
03/03/2017
***
индейцы вылавливают сетями воду
чтобы засадить освободившееся место
высоким камышом в котором будут
гнездиться пчелы
потом они предадут камыш огню
как почтенного предка
потом снова придет вода но на этот
раз уже молочного цвета
и снова придется ее вылавливать
надеясь что на новых жабах
тоже хорошо будет расти камыш
и будут гнездиться пчелы
***
наши латгальские деревни живут своей сакральной жизнью
приедет в одну такую журналист
на первых порах никого не увидит
плюнет
уехать захочет но в кювете около усадьбы позеленевшей
найдет колоду грязную и старую а в ней
что-то неладное
вытащит на солнечную пыль дороги
и поймет что в колоде спиной к небу
поджав колени к груди
притаилось серое-серое существо
оградившееся от коры прослойкой земли
он конечно спросит кто ты и что тут делаешь
а женщина ему ответит что забралась сюда а 42-м
когда колола дрова
пряталась от немцев
совсем наверное ослепла
и ничего не ела
да как так можно смотреть в горсть земли и трухи
столько лет и на семью червей которых при желании
можно было съесть с их телевизором
да
сколько ж еще нашего народа вот так прячется под пнями
в колодах разных в шинах и под камнями
ожидая наверное спасения
ожидая что отнесут в соседние сумерки сарая
и дадут время привыкнуть к дневному свету
ожидая что их будут вместе с их домиком спасать
разные журналисты которых ждут друзья в городе
от хмельных партизан с коктейлями молотова
которые не заметив жизни
бросают на отравленную заводскую землю свои коктейли
с зонтиками
чтобы потом засеять поля и кюветы
и показать государству что они
имеют все права на счастливое существование
в этом тяжелом и темном
двадцать первом веке
07/03/2017
***
да конечно
выдержим что угодно –
так и сказали а как дошло до дела
первые забились под мох и так
старательно маскировались
так качественно подражали
окружающим их камням кустам ботинкам
что и не заметили как задохнулись
некоторые правда превратились в грибы
но не об этом
не о счастливых
а о наших фронтовиках что не докурили
что улыбаются вот рядом
сидя в лодках
вспоминая как сидели с нами на кухнях
рано утром
улыбаются и кормят крошками
своего тела диких голубей и уток
в лучах славы и покоя или просто
холодного светила
крошки тела
того что пожелало быстро и незаметно скрыться
в коридорах архивов
в винных пятнах рубашек
15/03/2017
***
Земля Санникова
Mēs vienmēr noguruši un skumji…*
A.Vīksna
1.
перелистни зачеркнутые пунктирными тропинками огороды у железных дорог
помянем
сидя у бледной сосны с окаменевшим соком в глазах у ручья чистого на берегу грязном у валуна с заячьей капустой
поднимаем последнюю стопку над головой (цветы-цветы цветы цветущей округи меж одуванчиков (помню туманную синеву – иссиня-черная тень у остановки меж листиков памятником… синь твоего песчаного домишки подле строительного магазина – последнее что мог вспомнить – было полтора что ли года назад в харчевне не было выпивки) прорастают уже на наших тропах и мы спокойно сидим – сам ветер колышется словно марево – ждем когда их огоньки пронзят наши прокуренные легкие и пустят по нашим капиллярам лепестки бледные корни – якоря в алой крови – в проруби с густым жарким и единственным по-настоящему близким закатом нарисованным разбавленной в спирту водой) поднимаем и опускаем до уровня глаз а потом естественно
нерешительно
под нос подносим
вдыхаем (и вдыхаем) чтобы заново проступили в нашей коллективной памяти те краски (ржавые линии электропередач – супрематические супермаркеты – ремонт дорог прямо под автобусом ранним утром) потрескавшиеся хрусталики смываемые выхлопными газами в канализационные трубы центральных районов города в которых как и в этих трубах с волосами и билетами застряли совершенно (все-таки может только в трубах) другие храмы (их ценности (нам не понять) их яства и напитки)
перелистываем окраину города (всю в орденах) до губ
а затем заснеженные (проступают или оккупируют) горькие листья обрамляются коркой – снежинки – и летят с юга к нам перелетными
голубями
воронами
и воробьями
с дешевыми сувенирами и теплыми новостями о горестях невиданных нам народов для которых у нас на самом деле не сохранилось ни горсти времени ни чувства сострадания что вот мол мы можем сейчас есть в этот праздник
консервы
черный хлеб
сало
и напиваться а потом лезть на друг друга
с укрощенными рельсами и краденными ножами пока не приедет наряд
а они даже этого не могут
лицо постепенно краснеет и из трещин льется отравленный шпионами из дальних стран козий мед а ухо улавливает шаги
шелест листвы
и удары по ковру в каком-то запредельном дворике
выпьем
поздравляю вас товарищи с этим светлым праздником в это самое лучшее время на свете
2.
снежный двор последний макабр застекленный
в бетонной теплице окнами забитыми светящимися досками вниз
с травой на которой удобно но опасно лежать
с люком куда не упасть ибо тот всегда покрыт плитой
и огорожен рыжей выброшенной кроватью тридцатых
словно могила (могила созданная от стыда по образу и подобию собственному)
и пластмассовая мятая бутылка пива (не меньше литра – никто не подхватит на скорой до мусорного бака)
утром там ведут на эшафот белье
вечером сжигают книги
ночью снимают окоченевшие тела
утром граблями-убийцами (убийцами мелкой сволочи) разносят историю под кусты
высаженные колоннами древних храмов (как на горох поставленные школьники) думать
о прошлом на свои листики что совсем скоро
сожрет новое пламя и все вернется на свои места
обшарпанное гетто в которое днем никого не введут
и не подумает никто о совокуплении (прожектора
третьего и пятого всегда работают)
и не видят те кусты скорбные картин что проносятся над головами свободными за этой стеной что служит холодной опорой
не видят того что видели к ним приехавшие безбилетники из Засулаукса на свидание
а море
а море
море медленно где-то (давно приехав на последней электричке и раздевшись перед утренним душем и завтраком) шумит янтарными обломками бумажных корабликов (взрослых без масштаба… взрослых журавлей-игрушек притащенных сюда в лучшие времена по ворованным/разобранным железным дорогам)
приветствия томного песка опрометью летящего
от забытого своего образа отражающегося в
замерзших корягах маяка на дюне готовой взлететь
и пронестись с криком по центральной улице к Памятнику Свободы с шампанским сияющим как звезда в руках
а может и просто
медленно проплыть по параллельной улице томным облаком к кинотеатру у которого давно ждет девушка в легком полупальто
3.
расположившись удобно
достать на колени гадальные карты
тотем на копировальной бумаге намокшей под диваном
забыт и лишь новые орды пыли напоминаю стирающемуся
о светлом внешнем мире якобы переживающем перемены
одинарный лист в клеточку где должен проступить какой-нибудь
расчет
пример
какое-нибудь эссе или четверостишье
ножницы
пуговицы
скелет темного воздуха постепенно обрастает землей
(найти деньги на моющее средство (может и есть только надо найти время выковырять его из груди мусорной кучи соседней комнаты) и взять
одну из семи потных маек – желательно желтую)
а коробки тем временем думают
как бы незаметно ударить меня
гирей по затылку и облегчить себе
сгорание
нет
не напишет ни на стекле ни на листе (все около скрылось) ни в одной из социальных сетей
как живет… как ждет – не меня – белой штудии
а может и коллажа
мне не сложно сделать тебе коллаж из своих сердец
если ты его примешь
вырастет новое
но если вдруг тебе это надо просто для того чтобы я работал
не вырастет ни одного нового а еще больше опустеет
тем самым ты еще больше опустошишь мои заповедники
приблизив точку исхода к большим пальцам
моих оголенных морозом ног
уж лучше той отведать отравы что более естественна
уж лучше той отверткой что подобрал в одном из тех
заповедников
голубо-рыночных пепелищ роскошных заповедников
освободиться
* перевод эпиграфа:
Мы всегда усталые и грустные… А. Виксна
***
Х.
<страх на холодном переживании лет меж большим и указательным пальцами левой руки – лист бумаги… лист алюминия для крыши. страх нанизанный на каждую мысль или пущенный по венам или заменивший собой костяк групп лиц на переходном холоде. бумажный холод и алюминиевая слякоть – вымпел северной Сахары… пустырей ржавых консервных банок слезящихся зеленым стеклом… дети за гаражами – замороженный сок на булавочных остриях – нанизаны на шампур отечества… традиции…
У.
неровное полотно равноускорено движется в хаотичном порядке во все стороны всеми элементами оставив эпицентр в точке с координатами 1 и 6 и -5 и 8. Сила волн накладывается на сумму квадратов непроходимого леса. полей непроходимого леса и сетей рек. Сеноты. Высокая влажность отупляющий сок Юкки. Цикл за циклом. Обойти точку начала отсчета самым коротким путем – через нее.
Z.
маленькая оранжевая камера лампочка – дождь в раме (в стекле и конечно же за конструкцией) – невозможность ощутить то что подвластно ощутить каждому (полная индифферентность к наползающим симуляциям и глухота к возможным последствиям – отступ – чувство защищенности) и желание принять попытки например добиться полного расслабления в абсолютном покое. ощущение хрупкости данной теории и выявление пяти симулякров и двух абсолютных симулякров в ней.
вечная эстафета от глухоты к слепоте – пять шагов до развилки (тропы заново переплетутся но уже в других геометриях)
возврат на прежние позиции невозможен (деконструкция и полное искажение (частичное испарение) действительности. негация и слова неких властей другим властям мол другим стал наш мир и мол все нормально.>
***
Одно стихотворение Лавкрафту
разведка (аэрофотосъемка) показала:
глубокие блокноты снега
из-за сильного ветра деформировались
;
антарктические узоры на сильных ветрах –
возможные слова на стенах там и сям
из-за фоссилий под ногами
пришли в тонкую негодность
работа над блокнотами снега приостановлена:
надеемся сильные ветра дешифруют небесную роспись
отразившуюся во снах фоссилий за нас
буквально на пыли фона западной долины неизвестной
пробитые бурей знания явили –
и тут свет изъел коридоры как сыны человеческие…
***
у двери небесная игра разных цветов и мимо
ты хочешь сказать (чтоб еще осталась помада) о кривых равнинах
как полет гильзы и отдельно фильтра
за секунду до извержения (излияния?) на стол на чресла
хочешь сказать из араба и усмехнуться
ведь у двери игра разных цветов
и еще неизвестно кто выиграет так что
говори что хочешь не расшифруют
за секунду до – вскрытия комнаты – извержения на черный
от копоти снег втоптанный в пол с коробком спичек
в руке всюду появлялись вопящие
голые младенцы и мухи сине-зеленые
голые младенцы с сине-зеленым отливом
мелькают как взлетавшие над комарами
блуждающие огоньки странные звуки
меж болотом тропы и дверью
23/07/2017
***
Элегия
Заварка включает
Снятые с болота серпом
Травы [быт. 6.2]
В перевернутых очках на
Столе как в кинотеатре
Мутное жерло ржавого
Болота
Шуршит в то же время
Сухими травами на двери
Сорванная раньше
Полынь ничего не явит
Если к ней
Придвинуться –
Желтые истоки трамваев
Таких как за окном
С желтыми билетиками
На необходимых
Страницах
Шратты на лице
Наполняются
Туфельками воды
Как театр после первого
Звонка
***
И как завершения и концы всего сущего
в некой мере и неким образом
соответственны истокам и началам
его, так подобное же многоликое
соответствие, что от рождения
движет и направляет рост наш,
завершаясь ретрогрессивной
метаморфозою, тем нисхождением и
убыванием к финалу, каковое приятно
ладу натуры, присуще и нашему
подлинному бытию.
Джеймс Джойс
серый крепдешин не имеет запаха (от стен из-за этого даже не исходит запаха сандарака):
он закрывает полностью тело вот его основная задача в этом магазине
01/09/2017