Родился в 1998 году в городе Еманжелинске Челябинской области. С 2016 года живет и учится в Челябинске (магистрант филологического направления института медиа и социально-гуманитарных наук НИУ ЮурГУ). В 2017 году стал участником серии мастер-классов для молодых писателей и поэтов в штате Айова по программе Between The Lines. Полгода жил и учился в Словакии. Прошел обучение в мастерской «Танец» на проекте «Летняя Школа». В 2019 году вместе с «ТЕАТРОМ НА ВЫНОС» принял участие в создании спектакля-променада под названием «Опыт включения», а также создал сетевой сборник современной поэзии «СРЕЗ». Занимается современным танцем, перформансом и театром. Ведет дневник сновидений. Стихи публиковались в журнале «Вещь», на сайтах «Полутона» и «Новая карта русской литературы», в американском интернет-журнале Academy of the Heart and Mind, в сборнике «Культура путешествий в Серебряном веке».
Сопроводительное письмо Наталии Санниковой:
Ян Любимов развивается в двух направлениях — пишет поэтические тексты и занимается танцем на грани перформанса. Сценическое существование в contemporary dance подразумевает некоторые принципиальные вещи, которые соответствуют современности невероятно остро: это совпадение с собственным телом, стремление к тому, чтобы переживаемое/мыслимое и выражаемое/видимое были максимально синхронизированы, одновременно это особенное уязвимое состояние, когда зрителю/собеседнику приходится иметь дело не с конвенциями (техникой, набором практик, которые можно усвоить и оценить), но непосредственно с проявлением воли и чувства субъекта, с рождающейся и умирающей формой.
Движение артиста основано на ритмическом понимании мира и события, видимое начало движения никогда не является действительным началом, то же можно сказать и об окончании — время представления ограничено временем существования, а не спектакля (и длительность текстов обусловлена тем, что это не рассказ, но процесс, эпизод непрерывного развития человеческого существа). Время проговаривания вслух ограничено временем обладания речью тем, кто говорит. Стихи Любимова вырываются не из немоты, а из тишины, они начинаются в тот момент, когда «находятся люди» — вот мы подошли достаточно близко и слышим его голос. Он звучит, казалось бы, плавно и непрерывно, но внутренняя драматургия сцены, свидетелями которой мы стали, держится на естественных флуктуациях, вспышках и паузах, которыми полно движение, на динамическом неравновесии, приводящем в точку бифуркации, внезапного взрыва и перехода в новое состояние.
Субъект этих стихов находится в заведомо слабой позиции, он крайне сензитивен, гиперакустичен, кинестезиен. Но было бы неверно понимать эти свойства как недостаток силы, смысл слабости в отказе от превосходства, от власти — потому что победительные стратегии пренебрегают страданием, а это немыслимо. Освоение «чужой земли», нового опыта, другого тела — это процесс сохранения себя и того, с кем/чем имеешь дело. Но возможно ли это сохранение? Не противоречит ли оно самой идее взаимодействия: коммуницировать с морем купаясь / не получается? Именно это противоречие и пытается разрешить субъект. Он ищет этически приемлемый способ взаимодействия: не разрушающий до основания, не наносящий увечий, но движущий мир и все его существа и сущности.
Мне нравится думать, что поэтические тексты Любимова рождаются из того же вещества, что и его перформансы — из вещества любви:
люди, которые думают,
что на празднике жизни им нет места
оно есть, идемте и разрешите
мне вас обнять.
Эта любовь и это движение к бережному изменению мира и человека мне кажутся важнейшими основаниями для того, чтобы стихи Яна Любимова были прочитаны и восприняты читателями — теперь, когда мы все уязвимы и нуждаемся в утешении, быть может, более чем когда-либо в современной истории.
Подборка номинируемых текстов:
* * *
медленно, мягко: особенный ритм
неумелым словам придает: теперь все равно,
где прятаться. потому что не надо —
стены общаг развернулись,
и вот вы
пространства!
говорите с нами по-взрослому.
воспринимайте как тех,
кто способен.
они забирают тебя, оставляют тебя, застывают
при поднятии не к чему прикоснуться:
ты можешь заснуть
но не хочется спать
нет времени, когда бы ты не хотел
жить в мире похожем
на тот что сейчас.
воспринимаю его поэтапно:
(сначала — любовь
потом — еще раз любовь)
взмахи и музыка,
нежная музыка,
близкие
разбросанные невпопад.
будто выпавший снег когда ты не спал
сидел в интернете, желал доброе утро
и думал, что то, на что ты наткнулся вчера
во всем мире вот-вот
воплотится
синхронизация тел идет постоянно
картинкой, зовущей меня за собой
стою как вкопанный, не зная к чему
прикоснуться,
чтобы это прошло.
девочка которой ты помогаешь вернуться домой
в какой-то степени (большей)
ты сам
я вспоминаю, принимаюсь там за дела,
(пытаясь это приблизить)
вывески магазина обретают телесность
и глядя (и глаза) теперь улыбаются:
р ы б а ф р у к т ы задешево
с е к о н д х е н д
с вещами
по евро тридцать
раздвоение сознания по станиславскому
с одной стороны улыбаюсь, с другой —
новогодние песни
вот-вот они кончатся.
БАХ!
т и ш и н а
и больше ты не можешь ее —
остается только шептать,
т и ш и н а
кромкой ладони по дереву проводить
т и ш и н а
это за маму, это за папу, это за стечение обстоятельств,
это за все
т и ш и н а
чему хочется быть
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
т и ш и н а
ЧУЖИЕ ЗЕМЛИ
когда я впервые спускаюсь к тебе на крымскую площадь,
вывеска* прячется от меня:
нужно как можно быстрее начать танцевать,
чтобы начали находиться люди —
нам еще многое предстоит сделать, чтобы
разобраться с пространством.
I
коммуницировать с морем купаясь
не получается. сначала —
ходить с барабаном в руках, отгоняя
особо успешных подальше, пусть они там
обсуждают этимологию хайпа
в этих своих шатрах, крыши которых
так волнуются из-за чьего-то лайка и
правильной постановки цели
в тетради творческого роста,
(листы ее, кстати, буду использовать,
придумывая спектакль,
сочиняя стихи о любви)
уже
проходит перфоманс?]
II
я выслеживаю своих людей, обычно
они держатся в стороне
от больших скоплений [людей], предпочитая
созерцание болтовне.
чужие люди выслеживают и подступают,
выглядывают буйками,
они не застанут
меня
врасплох.
на четвертый день я уже буду морально
уехавший — дело
в количестве шуток про хуи и наркотики, которым
скрепляется дружба, я рад
внеплановому приступу эпилепсии,
о нем
никто не узнает из-за
построения у главной сцены, а зря:
он делает это место реальным, я рад
песне «мы — возможно»: из-за нее
по некоторой версии свершилось убийство
и господи
как придется мне плакать когда в спектакле речь зайдет о подснежниках
не цветы]
III
вообще в умении обниматься важно
целовать и касаться,
не чтобы прощаться
а чтобы касаться.
поэтому мне очень приятно, как ты мило смущаешься,
когда мы в медленном танце —
бал-маскарад
на тавриде не прекращающийся не на минуту,
ос
та
навливается
и маска дель арте,
срывает панамку с моей головы,
убегая к морю, там
прячутся люди, может
скрывается блоггер,
выкладывающая с завидной регулярностью
посты про самодостаточность, которой
потом некому доверить телефон
ну знаете, чтобы
ее красивую сфотографировать.
люди, которые думают,
что на празднике жизни им нет места
оно есть, идемте и разрешите
мне вас обнять.
тебя заснять]
IV
есть момент на качелях,
когда внутри как будто схватывает,
а потом отпускает:
так вот, его
мы прошли.
мои люди, что нашлись случайно
из-за комплимента,
танца,
спектакля,
беззлобной ненависти к окружающему,
найдутся чуть позже
и целенаправленно
в туле
москве
рязани
питере
выборге
астрахани
и мне теперь
от вас
никуда
не деться:
так я внезапно оказываюсь на вражеской территории,
не успевая заметить, как
боеприпасов уже не хватает на
внутреннее сопротивление местности:
сдаваться никто из нас не собирается,
и бабушка — мирный житель — просит ее поджечь.
*
теперь можно разгадывать вывеску:
ты сам через какое-то время становишься арт-объектом]
получается, это
какая-то карта,
на ней едва заметны следы
Старого
Города
ОПЫТ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ \\ CHASING EXPERIENCE
I
мы отправились в приключение, которое не длилось и дня,
это было по пространствам поля и памяти,
я взял с собой очень много вещей. так делал каждый из нас,
было в общем-то страшно. захотелось домой,
расскажи мне то, что ты чувствуешь \может нам нужен привал?
скоро день этот закончится. я не хочу спать
и не хочу ложиться, мы ставим последний блок
закрывая доступы к воздуху, свету
и
всему тому, что нас ищет, когда мы не знаем
мый
страх. я ощущаю пожар, как будто
все вокруг загорается. один
кто-то хотел выпить, домой
и подрочить. —\ничего не вышло из этого
я чувствую как пространство меняется
я чувствую океан и он плещет сюда
от каждого прикосновения часть из нас разлетается,
части нас разлетаются я только что видел ухо
или это было из памяти. помоги мне двигаться дальше
hunger made love
self-person hate
я
ложусь на спину мы ожидаем пока
червь из нас вывалится давно уже мы
движемся на край земли, в пространство текстур,
в пространство где они распадаются и мы
ищем порядка у хаоса завали
свое ебло ты уже заебал
(кто-то ругается и шшшшшш
нас всегда слышно, момент
когда эндермен
поворачивается
на тебя
в видео
и эндермэн преследовавший кого-то из пауков
паразитов разворачивается на тебя]
момент когда ты понимаешь:
путешествие не закончилось —
дом
разрушается, облик дома разлетается на кусочки,
их можно собрать это что-то вроде конструктора
пространство пилы движение по спирали
прообразом нежности: тихий сад
который нам нужно открыть, сад
где мы лежим голыми и слушаем музыку
— или движемся в микроперформансе
играем в ниндзя на улице:
change
не работает
у нас сужаются возможности выбора:
вдвшник как random encounter,
тилль линдерман на концерте
(простите нас
— он расплакался,
оставив нам пыль, соль или печаль
чувство жалости оберег
крест и звезду (он еврей)
ну и бог с ним этот сад
все что делает нас свободными,
этот сад
это пространство созданное чтобы напоминать
что мы свободны нам есть
за что умирать (но вовсе не обязательно)
но приятно
за что
ты
сражаешься?
— спрашивает меня эндермен
оказывающийся за окном,
блок памяти разрушается и теперь
ничего не мешает быть воздухом
и теперь
ничего не мешает быть воздухом
и теперь
ничего не мешает быть воздухом —
и теперь.
II
твоя возможность
распространяется
и ты ощущаешь захватывание,
земля вокруг тебя загорается —
недобрый асфальт
становится добрым и вспучивается —
цвет солнца меняется:
ты чувствуешь себя другим,
не можешь узнать себя в зеркале,
не отражаешься,
ничего уже не изменить
— процессы необратимости
как заражение
распространяются —
ты приходишь чтобы увидеть кровать
не подсвечивается
[вы не можете спать
когда рядом враги]
ты оборачиваешься:
рядом враги
— и это не зеркало, это
то что будет за ним.
теперь ты можешь войти в него как портал
и пространство меняется
— как
мне без разницы
если честно —
портал
( )
портал тебя радует, быть свежевстреченным
или освежеванным:
что ты не знаешь, портал
это способ у радости,
исчезновение блока
ощущение ненависти,
как будто утолить этот голод —
процессы восстановления,
как будто бы это радость у бедняка:
получится ли забрать монеты
и перековать их в печать?
я не знаю, портал
достигающий способы знания
—я по-прежнему в зеркале—
поэтому это так просто понять
и заканчивается, понять
и заканчивается, /я
не могу это понять
и заканчивается
III
и когда я касаюсь тебя,
ты отпрыгиваешь от прикосновения,
получая урон:
момент помогает принять:
ничего еще не закончилось.
момент позволяет принять:
ничего никогда не закончится.
биом нежности
автомат
я
беру автомат
я
беру автомат
я
беру автомат
своих чувствований.
IX САД
мне хотелось бы взять тебя за руку
провести тебя, показать:
со стены этой крепости
кажется
виден
тот дальний сад,
вокруг которого появляются:
сады, акведуки,
песни и почести —
люди готовятся к ярмарке,
к ярмарке готовится смерть.
мне хочется показать тебе
но тебя нет.
я пытаюсь понять, на какой из фотографий
ты — больше ты — но понимаю сейчас:
не улавливаем
твой образ теперь /ускользание
или — может быть понимание
(которое видно только в расфокусе/
всё, что я вижу теперь
это ты, т. е.
дымка в саду между белевшими фруктами
и добрым работником, который решил наклониться,
чтобы набрать в ведра воды. (мы зовем его просто — опрыскиватель)
я,
или смерть,
или просто ствол этого дерева,
отбрасываемая им тень
возникающее желание остановиться, знаешь
теперь
у меня в жизни есть два периода:
в первом
тебя еще не было
во втором
тебя уже нет.
что было после/до этого знает только работник,
но его уже не спросить, между нами дистанция, на
возведение крепости и управление землями нужно
много денег и времени. я не могу
в это выйти — не хочу — или мне страшно:
сейчас я понимаю, что внешняя форма работника — дед,
сейчас я понимаю, что внутренняя форма работника — смерть,
или мой дедушка, который прилег в саду отдохнуть
(или машет теперь) — я не спущусь, ничего
что могло бы стать расстоянием
нам уже неподвластно, остается теперь
дед или смерть и подходящая радость,
радость, из-за которой на этом балконе недостаточно мест,
люди падают: неужели ты думала, что мы будем здесь
единственной парой
что распадается?
как будто мы пожилая пара в солнцестоянии]
как будто вода отбрасывает свет
тебе на лицо
и теперь
я надеюсь
ты по-прежнему
чувствуешь
свет
потому что я
до сих пор
чувствую
( )