Родилась в Димитровграде. Занимается русско-, англо- и польскоязычной поэзией и переводами. Изучала литературу на факультете Свободных Искусств и Наук СПбГУ и в магистратуре Орегонского Университета. Переводы американских поэтов выходили на east-east.

 

Сопроводительное письмо Яниса Синайко:

 

Надя Викулина исследует современную англо-, польско- и русскоязычную поэзию, занимается поэтическим переводом. Её собственные тексты существуют в диалоге с несколькими поэтическими культурами, исходят из (пограничного) межъязыкового пространства:

…в путешествии между языками открываются паузы, когда не можешь вспомнить и подобрать слова, и тогда особенно четко и с бережностью замечаешь предметы вокруг и их божественное передвижение — перелеты через океан, звезды разных полушарий, книги в чемодане.*

Язык и аффект здесь аскетичен, что выделяет тексты Викулиной на фоне ряда других практик новейшей русскоязычной поэзии. Это предельно тихое письмо, работающее на мельчайших интонационных нюансах: ему не свойственны усложненные синтаксические рисунки, «барочная» образность или лексическая изощренность. Авторка использует особую языковую/ чувственную экономику, направленную не на попытки вовлечь или аффектировать реципиента, но на движение к ясности, прояснению мира. Субъект здесь пребывает в постоянном стремлении возобновить/ обрести/ найти место видимости как видимость собственную и видимость вещей мира: «…пожалуйста, не говори со мной в полный голос, / я здесь только видеть, пытаться вернуться / в фокус внимательного взгляда».

 

_____________________________________
* Из предисловия Надежды Викулиной к переводной публикации стихотворений Кавеха Акбара и Сафии Эльхилло.

 

Подборка номинируемых текстов: 

 

* * *

я иду через парк
лимонную воду воздуха
влажные мягкие заросли
затопленные кусты

дети пробегают мимо, учатся
прикасаться к вещам с нежностью
не брать
и не отталкивать

мальчики дерутся среди сосен
сосредоточенно
до первого разбитого носа
до первой вечерней звезды

 

* * *

во сне я знала, ты — под землей
как поток минеральной воды
в сухом лесу и так хотелось
тебя найти и конечно
вот ты, лицо с голубоватым
сиянием, рябью с глубины
(с глубины того старого бассейна нашего города)
я так ясно знаю тебя

и просыпаюсь от звонка
и она рассказывает мне
что ее подруга серьезно больна
что они жгли костер в лесу за домом
она говорит одежда все еще пахнет дымом, травой

 

* * *

день в ожидании дальнего друга
сбор спелых груш и пахучий
костер и рука держит вес
календулы больших перезрелых
яблок я знаю, что ты изменилась
и впереди еще мягкость и тяжесть
и мякоть груш остывает в холодной воде сумерек
в этом лесу выше наших голов наших рук
я о многом жалею
сейчас
говори о пустяках со мной

 

* * *

длинная улица как вечерний секретный тоннель
окон, полок с книгами
темного дерева, выключенного света,
в теплом мокром ветре стволы и ветви
расплываются черной водой, крупный сахар
гирлянд на другой стороне от меня, я не знала
этих историй
теперь только хочется рисовать твоей рукой, и там в пустошь
по сорной траве, слабость
по полшага, синяк на левой руке.
пожалуйста, не говори со мной в полный голос,
я здесь только видеть, пытаться вернуться
в фокус внимательного взгляда

 

* * *

падала в руки Бога —
в ворох болотных ирисов
и сухостоя,
все детство проносилась мимо них.
(папин мотоцикл и мы сзади в коляске
в местечке «торф-болото», ломкая сосновая гуща.
всё пахнет брезентом, бензином, всё — кочки и теплый ветер).
и заповедь только «не упади»,
и мысль, и страх — всё зреет с нежностью.

 

* * *

я сказала тогда:
«я переплывала большие озера,
но я боюсь глубины»
и ты ответила:
«это не одно и то же»
когда я переставала дышать по ночам, ты брала меня к разным
волшебникам пророкам странникам в
блестящих как фольга плащах и их дома
в пасмурных долинах
до каждого — длинная дорога и отсыревший пасмурный лес,
я включаю свой диск с музыкой
смотрю в окно я знаю, ты переживаешь
и мне было страшно и очень покорно
пока мне вшивали в карманы
волшебные слова на маленьких бумажках и говорили
«не заходи далеко в воду»
я так хотела, чтобы ты не верила им никому
и не боялась, я сама
пробую только кромку воды и всем говорю — я люблю наблюдать
и все еще дышу как придется стою растерянно
в магазинах других далеких городов
взвешиваю в руке
деревянные рамы цветное стекло
это все глупости и это моя новая жизнь
и хочется лечь и что-то сказать тебе
что мне сказать тебе

 

ботанический сад зимой, час до закрытия

сухие камни горками во льду и мхе
в ветвях прозрачное и во мне
эта ясность  всё закончилось.
чай из цветов

персиковый свет теплиц
нет тропы и в хвойной чаще
еле-видно — сидит и пишет
в серебряную тетрадь

 

вечерний сон, навеянный чтением Блаженного Августина

I. родник темноты в чаще лесов
как горечь воды, как
хвойный отвар
льется по контурам пустоты
по кривым корням

в полной тьме лес расправляет шершавые ветви —
секрет для самих себя

свет рождается в недрах воды
и легко рассекает свой путь к прохладе
сотворенного мира

прохладе чего-то нового

II. просыпаюсь и слова приходят ко мне
как вечерний свет

дай мне снова почувствовать радость
просто и щедро как опустить руки
в ворох травы

измени меня
измени меня
не оставляй как есть

 

* * *

серые комочки вербы и чуть
с лимонной пыльцой набухли
от дождя засыпали асфальт
лежат и впитывают холодную воду
холодную роскошь падения, отдыха
ты сказала — не знаешь,
будет ли тебе сегодня плохо. и я сказала
что-то в ответ
(на самом деле, я ничего не знаю)
да, я ничего не знаю
и под плотными прозрачными слоями
моих дней без единого дела
во мне упруго и как по спирали
цвета свежего мха и зимних яблок
движется желание

быть не собой
быть не здесь

 

* * *

после ночи кошмаров
открываю себя для привычного

бессмысленная прогулка по городу,
где никого не встретить
волнение от любви:
(рассказываю тебе все, кроме этого)
как клубничная зубная паста
как пенящийся в теплой воде шампунь
с фруктовым тропическим вкусом
мои затемненные мысли и мечты
и тоннели в вечерней листве
предсказание сильного дождя на завтра

я не выдерживаю этой красоты