Родилась в 1997 году в Иваново. Окончила Литературный институт им. Горького (2020), изучает социологию во Французском университетском колледже в Москве, занимается психоанализом и работой с текстами. Публиковала поэтические подборки в проектах «Ф-письмо» и «Полутона», сетевом журнале «TextOnly» и прозу — в журнале «Новый мир».

 

Сопроводительное письмо Лиды Юсуповой:

 

В этом году я решила, что поэзия сама найдет меня — в пандемическое время, когда контроль над реальностью так непрочен, хочется довериться спасительной фатальности: я ждала подборку open call, и интуиция меня не подвела — самой первой в этой подборке была поэма Алисы Ройдман «Вариация меланхолического сюжета, сопровождающегося любовью», где слова возникают в свободном, обреченном течении почти автоматического письма.

Тове Дитлевсен в «Копенгагенской трилогии» писала, что, когда слова сами льются и она их записывает, забывая обо всем, только тогда она ощущает настоящее счастье. Свободное течение слов — и воля и смелость принять их. Сила в подчинении словам и как результат — уверенность в словах, ставших своими, полностью своими, ставших поэзией. Я часто ощущаю — вижу, как бы оглядываясь на саму себя — что я не могу быть частью поэзии-явления, созданной мужчинами: словно ее коллективное силовое поле воздействует на меня совсем не так, как мне надо… И чтобы стать свободной и создать своё, я должна создать полностью свою поэзию.

Мне кажется, Алиса Ройдман делает похожее. Она смело и честно записывает льющиеся слова, чтобы открыть что-то очень важное для себя и поэзии. Эта поэма — о сексуальности, и, как отмечает в переписке Алиса, «сексуальное неотличимо от речевого и экзистенциального».

Но речь имеет свою независимую силу и волю.

«Самый лучший секс» случается на куче мусора, разбросанного по полу кухни, но когда этот самый лучший сексуальный партнер начинает говорить, он становится невыносимым: «то в тебе, что состоит из слов / оказалось невыносимым для меня» — и слова превращаются в боль, не убивающую влечение, но делающую секс невозможным — делающую невозможным достижение совершенства. Любовь, пишет Алиса Ройдман, «Это нечто неартикулированное, неопределенное, оно не находит себе места, оно бы распалось, если бы было делимо на части». Не говорить о любви невозможно, и поэзия стремится из неопределенного в неизвестное.

никто не знает что в мое сердце тычется
будто тупым концом

 

Вариация меланхолического сюжета, сопровождающегося любовью

(поэма или вереница текстов с завязкой и кульминацией)

   особенно страшно во время секса, смерти, приема пищи:
«чего хотят от меня слова?»

 

Когда-то давно

1
О эти урбанистические пейзажи
О это здание у рейхстага
О эти люди у рейхстага
О велосипеды
О рейхстаг
О эти селфи у рейхстага
О Берлин

2
О зал распятого христа
О зал распятого христа
О лувр
почему Мона Лиза?

3
О остатки классного чувака
О остатки классного чувака
О остатки классного чувака
могила чужого языка
Пер-Лашез

4
там у нас не было первого секса
и там
и там
потому что сначала нечто должно сломаться

 

Сегодня

1
Я поднимаюсь по лестнице, устланной коврами из красного бархата
меня окружают черные стены
Я чувствую на себе осуждающие взгляды и слышу шорох толпы в глубине
комнаты нет и нет и я поднимаюсь
хотя я совсем не голая
ощущение странное
это ощущение неотвратимого долга
и секунду спустя
никого нет – я захожу в нечто похожее на кабинет отца
(там я была вчера, чтобы попросить денег
я там вчера обещала себе, что прошу у отца денег в последний раз
я была там в первый и последний раз с тех пор как вернулась домой)
я вижу его со спины
пожирающего красную массу рассыпанную по столу как кокаин
я понимаю что это высушенное и перемолотое человеческое мясо
отец предлагает мне снюхать дорожку
я знаю что это неправильно
теперь он представляет опасность для общества – думаю я
я вспоминаю, что я против смертной казни
но слишком поздно:
кто-то уже вложил мне в руки каменный кинжал отозвавшийся
моим именем
(это не я)
это мое тело убивает своего отца
кто мне самой отец я никогда не знала
я убиваю отца и это очень страшно
это очень страшно
это самая сильная в мире любовь говорит моими руками
“отменить действие” – я просыпаюсь с криком и хочу умереть
я смахиваю рукой со стула конверт с деньгами
тревожно пересчитывая их, я успокаиваюсь

 

Сейчас или потом (горизонта не видно)

Море

Мне удавалось на время забывать что такое тревога
её вызывают только вопросы, на которые нет ответа. Если нечего есть или негде жить – испытываешь усталость, но не тревогу, но эта усталость, мучительная физически, была для меня почти равноценна экстазу, потому что она не оставляла никакого места для тревоги. все это кажется мне теперь опытом освобождения от того, что вернулось ко мне, когда я вернулась домой.

Море

За эти три года, которые я провела, будто бы не имея дома, я поняла, что, когда люди говорят “от себя не убежишь” – они ошибаются

море, я ошиблась
других вариантов не было, но все равно стыдно и страшно
либо без тебя
либо от того что так устроено

Море

ты та кого мне не хватает чтобы просто смотреть на тебя
Море, ты помнишь как помимо нас все сплеталось кольцами рук
как бесконечная жалость другого длилась над нами — а нам все равно — море
я знала какой ты была — каждый утопленник знает глубину своей тени — теперь морская соль стала жгучей дотла будто в мире что-то возникло непоправимо и скоро останется только знание
без тебя

P.S. Море, если ты это читаешь, пожалуйста, знай, что я не хотела, чтобы так получилось. Зная тебя, могу предположить, что мы больше никогда не встретимся. Но если ты захочешь меня увидеть, ты знаешь, где меня найти, потому что я много раз рассказывала тебе о своем прошлом. Я решила туда вернуться и я буду ждать тебя там.

море

каждый утопленник знает глубину своей тени

но если её нет у взгляда тело ломается

чтобы просто смотреть на тебя

 

Счастье до секса

вчера мне снился сон
я была вроде повара
с огромной ресторанной кухней
только на кухне не было еды посуды мебели и не было никого кроме меня
я ходила по этой кухне голая несколько лет
и однажды подумала:
«У меня ничего не получается с мужчинами, может это действительно не мое. Но надо же найти кого-нибудь для секса!»
тогда по улице в мою сторону надвинулась обнаженная процессия
эти мужчины заходили в мою кухню
и становились в очередь
тогда вдоль пустых железных столов
каждый из них пытался убедить меня, что мы друг другу подходим а потом
появился огромный толстый мужик в памперсах
и сказал что один достоин владеть мной
я прогнала его
а он взял меня на руки и унес в соседнюю комнату, кинул на кровать и начал трахать в разных позах
а во второй части сна я поняла что подвела всех теперь мои родители умрут из-за меня (не помню почему) и заплакала «Не получилось так, значит поеду автостопом, водители подскажут» подумала я и пошла ловить машину а потом другую и еще другую пока сменяющиеся водители не напомнили мне ту череду мужчин на кухне этот сон приснился мне вскоре после того, как мы познакомились с ней а она очень засмеялась когда я рассказала ей этот сон и ответила что думала будто всего лишь открывает для меня чудеса автостопа я тоже смеялась мы сидели на берегу какого-то очень древнего озера я положила голову к ней на колени и подумала что в первый раз чувствую такую гармонию между мной и другим человеком как будто только мы вдвоем на самом деле видели вещи когда смотрели на них.

 

Чертоги разума

№ 1: We are opened!

мне было пятнадцать лет
я хорошо училась в школе
начиналось лето
я совершила поступок
который до сих пор кажется мне самым
безумным в моей жизни
Это, конечно, даже не третий этаж, а второй, но для меня прыжок со второго этажа – это точно что-то за гранью разумного. Я даже не уверена в том, насколько преднамеренно это было совершено – помню, что мои руки соскальзывали и у меня не хватило бы сил забраться обратно. Я прыгнула не потому, что ты сказал мне прыгать, а потому, что папа запер меня внутри. Больше мне никогда не запрещали выходить из квартиры, но ключей от родительского дома у меня нет до сих пор. Я вызвала такси, потому что не могла идти. Ты встретил меня на улице, взял на руки и донес до двери. Ты играл на гитаре и пел какую-то очень плохо написанную (специально для меня) песню. Потом ты засунул в меня свой член и, честно говоря, физически я почти ничего не почувствовала. Но было очень приятно, что боль в ноге перестала чувствоваться: “все-таки в сексе есть какое-то волшебство” – подумала я. Я хотела сымитировать что-то, но ты попросил меня вести себя тихо, потому что за стеной не спал какой-то чувак. Я сказала Ок и закрыла глаза. Когда все закончилось, боль в ноге вернулась. Я просила тебя поехать в травмпункт, но ты не просыпался. Я посмотрела на твоё красивое спящее лицо и все разнородные чувства, которые я испытывала к тебе, окрашенные нежностью, тревогой и неразрешенностью, превратились в ненависть. Сука как же я тебя возненавидела.

Резюме: В “Табу девственности” Фрейд писал, что существует еще одна причина, по которой именно вождь племени обладал привилегией первого полового акта с каждой из женщин: дело в том, что в силу определенных причин, среди которых – боль, которую испытывает женщина, лишаясь девственности, у неё есть все основания воспринимать первого сексуального партнера как врага и обидчика. Распространенный среди древних племен обряд носит практический смысл, оберегая мужа от ненависти жены. “Woman always remembers her first”. Я ненавижу тебя. Я хочу тебя. Я испытываю отвращение к тому тебе, которым ты стал, но сквозь твоё бесформенно огрубевшее и безразлично тупое лицо до сих пор прорисовывается романтический образ, я помню его, и его никогда не существовало в реальности.

 

№ 2: Almost close

Мне было шестнадцать лет. Я пришла к тебе после школы. Зачем-то, я соврала тебе, что я девственница. Меня удивило, что после моих слов “я девственница” твое поведение совершенно не изменилось, ты пробормотал что-то вроде “да-да” и продолжил совать в меня свой член как будто никакого признания не произошло я думала что ты как опытный мужчина будешь нежнее или что-то вроде того, а еще я помню, что сначала была взволнована происходящим, а потом ждала, когда же ты уже кончишь, господи, да когда же ты уже кончишь мне становится больно. Ты так и не кончил, сука, это заставило меня сомневаться в себе. Я не могу довести мужчину до оргазма, какого хрена? Первый тоже не кончил. “Почему мужчины со мной не кончают?” – думала я. Идеи феминизма не помогли мне справиться с этой тревогой – я почувствовала себя хорошо только когда в первый раз кто-то кончил мне на живот (забавно, что я не могу вспомнить, кто именно это был). В сцене нашего секса на тесной односпальной кровати в квартире с высокими потолками и белыми голыми стенами (ненавижу белые стены) был переломный момент: я подумала “сука что я здесь делаю как это странно чужой мужик какой-то писатель (хуевый, скорее всего) которого я вижу в третий раз в жизни шепчет мне на ухо какие-то банальности и сует в меня свой член а мне в это время что надо делать двигаться туда-сюда или как это работает что я вообще должна чувствовать и почему я так долго ждала этого момента?

Резюме: Больше я не чувствовала подобного рода отчуждения. Вообще кажется, что больше всего разновидностей отчуждения существует именно в сексе, в сексе оно каждый раз другое.

 

№ 3: Total stranger № 1

После знакомства с ней я не чувствовала потребности в сексе и, может быть, даже забыла на некоторое время, что к мужчинам нужно испытывать сексуальное желание. Мы были в горах, я и она, мы были счастливы, мне так казалось, но на самом деле не были. Я не хотела, чтобы она уходила, но она сказала, что нам надо отдохнуть друг от друга, на самом деле ничего не сказала, а просто ушла. Я знала, что теперь мы встретимся только в следующей точке – не так уж далеко она была, но вся эта ситуация казалась невыносимо неправильной. Как будто мы с ней вообще не должны были встретиться, но теперь мы вместе, пока не доедем до конца, а конец далеко, долго находиться в одиночестве опасно, и никто из знакомых не знает, где мы – сначала мы сами не хотели, чтобы кто-нибудь что-нибудь знал, а потом это стало невозможным, сообщить о себе – то же самое, что и вернуться из другого мира.

Я знала, какой дорогой поедет она, и решила выбрать другую дорогу, чтобы наказать её, это точно было для того, чтобы наказать её, но я уже не помню, как именно я собиралась её наказать, действуя в согласии с её желаниями. Я встретила тебя на той, другой дороге. Я попросила отвезти меня в палаточный городок, но ты сказал, что совершенно необязательно мне ехать в палаточный городок – там сейчас почти никого, потому что звери охотятся, зато у тебя народу много, у тебя родители уехали и на тусовку придет полдеревни. Я ответила “поехали”, чтобы наказать её, я не знаю точно, как я собиралась её наказать, доверяясь тебе, но я точно помню, что сказала тебе “да”, чтобы наказать её. А дальше у нас с тобой все было схвачено – мы много пили, танцевали, ты все время наливал мне что-то и я пила все, что ты наливал, потому что в тот вечер мне очень хотелось напиться, потом мы пошли наверх, в комнату твоих родителей, мы собирались заняться сексом, я легла на кровать, и вдруг подумала, действительно ли я хочу этого, поняла, что, кажется, я совсем этого не хочу, я хотела сказать тебе “не надо”, я неуверенно сказала тебе “не надо”, но ты не поверил мне. Что было дальше, я не помню. Как будто я телевизор, который выключили, пока передача, в которой я участвую, продолжается.

Резюме: Иногда так называемые духовные ценности начинают казаться мне настолько иллюзорными, что я перестаю врубаться в смысл речевого процесса как такового. Зачем говорить, если нет ничего, кроме сексуального желания, которое сводит меня с ума и разочарования, которое я испытываю после секса?

 

№ 4: Total stranger № 2

Я совсем ничего не помню, но мне почему-то кажется, что ты был.

 

№ 5: Total stranger № 3

Я точно помню, что уходила спать с твоим другом (я же не сумасшедшая) но почему-то проснулась с тобой. Точнее, я не совсем проснулась, я вдруг поняла, где я нахожусь, как будто в мое тело, совершавшее какие-то действия, продиктованные чужой, неизвестно чьей волей, вернулось его сознание, мое я. Я вернулась и оттолкнула тебя. Я не знала, испытывать ли мне стыд перед тобой или ненависть к тебе. Все это было так странно, что сначала я ничего не испытывала. Только возникло какое-то странное чувство, когда я поняла, что ты на меня очень сильно разозлился. Будто я не дала тебе чего-то, что обязана была дать.

Резюме: Это опыт с тобой, именно с тобой, плевать на них, в итоге оказался достаточно травматичным. Но как же странно чувствовать эту его травматичность, одновременно зная, как сильно он похож на мою сексуальную фантазию, без которой я никогда не могу кончить. Я пью. Курю марихуану. Я пью. Я не чувствую пола. Меня подхватывают и начинают раздевать. Прямо набильярднуюстойку. Чего я хочу от них? Один держит руки. Я почти не могу сопротивляться. Другая рука держит шею другая рука скользит по моей груди, захватывая её другая рука мнет мою вагину, руки нежно разбирают меня на расчлененное тело превращаются в племя папуасов размахивают моими руками ногами половыми губами Чего я хочу от них?

 

№ 6: Casual

Это не я. Было скучно я пошла в бар днем и встретила парня его звали Рома он был музыкант и у него были грустные глаза он рассказал мне про свою подругу из Марокко она была оперная певица я хотела с ней познакомиться а потом оказалось что он расстался с девушкой мы обменялись телефонами он мне звонил и писал но в это время я была занята потому что гуляла с детьми чужой матери или уезжала из праги в дрезден а потом я ему звонила и писала а он был занят наконец мы встретились я пришла на карлов мост он играл под мостом потому что так он зарабатывает на жизнь пока мы шли в бар он рассказал что ему уже год делают визу потому что он случайно зарезал человека из института в котором он проучился три года и которого больше не существует мы долго искали бар и нашли бар с комнатой которая была сделана для тех кто нюхает кокаин там были мягкие кожаные диваны и фотографии из шестидесятых мы были там одни пили пиво разговаривали но мне казалось что мы слишком разные но потом он достал гитару и сыграл как он меня чувствует и как он себя чувствует и как он чувствует мир это было очень красиво мы вышли покурить и я поняла что он не хочет знать кто я такая мы целовались и лежали друг у друга на коленях и я подумала что это невыносимо когда мое тело станет твоим когда я не знаю кто ты ты не знаешь кто я и мы не хотим друг друга знать и я попросила бармена вызвать мне такси хотя еще пара стаканов пива и мы потрахались бы прямо в той комнате потому что она запиралась а диван был суперудобным вот такая история почему я чувствовала отторжение когда он прикасался к моей груди потому что он хотел чтобы я прикоснулась к нему в ответ он не хотел играть со мной как с куклой он хотел чтобы я тоже танцевала а я хотела исчезнуть как речь потому что мне нечего было ответить ему.

Резюме: Единственная вещь, которую я по градусу проблемности могу сравнить с еблей – это автоматическое письмо

 

№ 7: Almost close

Сначала все шло хорошо, а потом сказала, что меня изнасиловали и я не могу/не хочу продолжать. Не знаю, почему я это сказала, не знаю, что такое насилие и склоняюсь к тому, что со мной произошло не это. Но после этого случая чувак начал меня избегать, хотя между нами явно что-то начиналось.

Я поделилась этим с ней, когда мы встретились на следующее утро.
Я сказала, что не знаю, что со мной произошло
И это тревожит меня
Она слушала меня молча
А потом сказала, что, пока слушала, вспомнила:
«со мной произошло нечто намного более ужасное чем с тобой»
И ничего больше
Это было ее первое предательство
Я никогда не чувствовала себя
Такой брошенной
Потому что единственный человек который мог бы меня понять
Не хотел слушать
Но я ничего не сказала
Я начала слушать ее
И она рассказала нечто действительно ужасное
И мне до сих пор тяжело быть единственным свидетелем этого
Мне было бы легче поговорить об этом с кем-нибудь
Но я не смогу
Потому что я обещала хранить ее секрет
Я не смогу почему-то
Даже абсолютно анонимно
Где бы мы ни были и кем бы мы ни были друг другу

Резюме: Для того, чтобы полюбить секс, недостаточно полюбить человека, с которым ты им занимаешься (это было понятно с самого начала). Еще недостаточно любить секс в своих фантазиях, недостаточно просто раздеться и прикоснуться к половому органу партнера, фразы “трахни меня” недостаточно, сексуального желания недостаточно, идеального размера члена недостаточно, наркотиков и алкоголя недостаточно, не хватает слов.

 

№ 8: Мой любимый секс

Я впервые в жизни почувствовала удовольствие от того, что внутри меня находился член
(дело было не в члене, дело было в тебе)
Я не знаю, почему это произошло, но я почувствовала очень сильное влечение, как только тебя увидела, я знаю что ты тоже это почувствовал и с каждым часом наше влечение росло мы почти не разговаривали о личном но чем дольше ты молчал тем сильнее становилась наша интимная связь, будто это были не часы, проведенные в толпе людей, где мы случайно и неловко сталкивались время от времени, а какие-нибудь дни или недели, проведенные наедине. Мы занимались сексом в тот же день мы рассыпали мусор на кухне на полу мы занимались сексом в куче мусора и это был самый лучший секс в моей жизни тогда я помню я ждала её в твоем городе она задержалась где-то и все не ехала это длилось недели а я пока её не было осталась жить с тобой чтобы заниматься самым лучшим сексом в моей жизни
и однажды мы действительно остались наедине
без секса и без свидетелей
мы говорили
и каждый час действительно тянулся как год
то в тебе, что состоит из слов
оказалось невыносимым для меня
меня тошнит от того что ты думаешь
меня тошнит от того что ты думаешь
чем больше ты думаешь тем хуже становится секс
мое влечение не исчезало по мере того, как увеличивалось отвращение к тебе – тогда я начала испытывать боль во время секса – если бы не эта боль
мы бы до сих пор были вместе

Резюме: Любовь существует. Это нечто неартикулированное, неопределенное, оно не находит себе место, оно бы распалось, если бы было делимо на части. Это ответ на вопрос “Почему я люблю секс с тобой?” – то, что заставляет любить секс и не находит себе никакого подтверждения в реальности. То, чему вещи при неудачном их расположении сопротивляются, когда мы сами – вещи, лежащие (в твоей кровати) не на своих местах.

 

№ 9: Развязка

смотри, это стыд
Пролетавший мимо
И не успевший к своим птенцам

 

Рыцарка веры

1. Стойкость

время диалогов еще придет
время диалогов еще придет
время диалогов еще придет
кто-то кричал “хватит”
может быть, птица
я тащу к тебе пустые слова
взгляды на тебя бросаю в костер
и встречаю твой неспелый смех
кто-то кричал “хватит”
может быть, птица
это ритуал лишь дань лишь дань
на губах старухи радость тел
грубый секс стареющих племен
(капелька в болоте чего-то важного)
кто-то кричал “хватит”
может быть, птица
ни часов, ни знамений вокруг
зависть ко всему живому ждет
в шуме расслоившегося сна
слышно как она к тебе придёт
может быть, “хватит”
может быть, птица
время диалогов еще придет
и пролает на твоих “устах”
будто за прощение приняв
страх и равнодушие прохожих
кто-то кричал хватит
кто-то кричал хватит
не будь бездной
не будь бездельником
не будь бездельницей
лучше ударь меня

2. Признание в любви

никто не знает что в мое сердце тычется
будто тупым концом
может быть это камень в ботинке
сумрачный лес у заправки
свет одинокой фары твоих глаз

может быть в этой луже бензина
завтра утонет бог
может поэтому так тяжело
долго смотреть
как в твою сторону падают тени
или ты просто
без меня
варишь пельмени
а мое сердце жжет этим паром до крови

была красивая солнечная ночь
кокаин светил так ярко
что можно было задохнуться
но мы не задохнулись – нам очень понравилось
потому что
мы с тобой впервые поцеловались

знаешь, мне очень обидно
что мы теперь никогда не узнаем,
могло ли что-то между нами произойти по-настоящему
могли бы мы остаться где-нибудь жить, работать, рожать друг другу детей?

и еще что-то заставляло меня чувствовать себя плохо
вроде бы ничего такого не произошло, ты хорошо провела время
и в целом все еще чувствуешь себя здоровой
но будто бы ты совершила предательство
когда-то, может быть не сегодня и не вчера
ты забыла, что очень сильно виновата перед кем-то
и утром, когда кокаин закончился (или секс, какая разница,
это не так важно для истории, так она не различает тут два типа вины)
вдруг вспоминаешь
хотя на следующий день уже все в порядке и можно двигаться дальше

“ну что, пойдем?” – спросила ты
вместо меня тебе не ответило чувство вины
мне очень хотелось туда пойти
мне очень хотелось испытать всё это
отвращение к себе и я заплакала
но ты не заметила что я плачу
потому что уже была на шаг впереди меня
когда мне хотелось убежать оттуда
ты уже вошла в комнату, в которой тебя ждал кокаин
и я не смогла убежать
я вошла в другую комнату, где меня ждал кокаин
я отсосала ему два раза
может я даже не слишком жалела что это произошло
потому что отсосать за кокаин – это своего рода уникальный опыт
он хотел трахнуть меня
и я решила ему не отказывать
может – думала я – в такой ситуации
можно получить черный-черный оргазм
мне стало хорошо от как мерзко я поступаю
мне стало легко и я была готова ко всему
он засунул в меня свой член
и сразу кончил
вот тогда во мне действительно что-то сломалось
Но когда он посмотрел на меня виноватым взглядом
Я поняла что что-то было в этом парне
Похожее на моего первого мужчину
Это было что-то родное в мужчине
Утраченное мной
И я поняла,
Что не смогу жить без мужчин
Я поняла, что когда-нибудь наверное
Если мы с тобой будем вместе
Я могу очень сильно ранить твои чувства
Я испугалась этого или того,
Как далеко у нас все зашло с тобой

3. Женственность

море, в тебя желания приходят издалека
твоя пена меня подводит, когда я целуя туземца
вдруг вижу внутри себя песок на местах чужого взгляда моего и чужого во мне
моего и чужого во мне в песке не откапывать неразличимо, но вскрывать как действительность поз в пространстве и отказывать выдающим себя
сидящим на солнце как на витрине чего-то мертвого посмотри на их счастье море
собери их тела, отбери, омой и верни на войну
неси эти чаши крови и гноя как ошибки гниения
глотай их как память своей глубины
отдай их мне помнить
отдай их мне быть тогда

4. Очень важное событие, которое заставляет задуматься

Отвернулась и уснула.
Обернувшись, я увидела за своей спиной толпу разъяренных проституток,
готовых растерзать меня за то, что я сую нос не в свое дело.
У той, что минуту назад плакала,
в глазницах было синее пламя вместо яблок.
Она стала еще красивее и невыносимее для самой себя,
она потеряла возможность ощущать и испытывать существование,
поэтому почувствовала к ней такую сильную жалость,
что не смогла сдвинуться с места.
Убежать было невозможно.
И какая-то сила, напоминающая искушение,
тянула её к толпе разъяренных проституток. Поняв, что глаза проститутки горят ненавистью к ней, я не могла сопротивляться любви,
которую почувствовала,
и сделала шаг в ее сторону.
Когда я достаточно приблизилась, она тихо сказала:
“Тебя обвиняют в убийстве”.