Родилась в 1998 году в Томске. Студентка Санкт-Петербургской Академии художеств. Участница семинара по феминистскому письму Fem Writing Workshop Almaty (октябрь 2020 — январь 2021). Со-координаторка Фестиваля феминистского письма (2021). Летом 2020 года совместно с поэтом Семёном Ромащенко создала объединение «Академовский кружок поэтов» в томском Академгородке. Публикация в журнале Stenograme.

 

Сопроводительное письмо Александры Цибули:

 

Этот сезон Премии Драгомощенко мне, как номинатору, открыл много новых имён, были и суперсовременные практики, в которых тексты становятся инсталляциями и картами-маршрутами, или, например, тексты, про которые можно сказать, что они «сделаны из вещества поэзии», или которые говорили мне про рай, или говорили о хрупкости, и я точно знала: это отличная, высокая или даже совершенная поэзия, — но мне не было от них больно (возможно, это анахронизм, но это для меня важный фактор).

Поэзия Марии Земляновой несовершенная, нестабильная (как нестабильное взрывающееся тело), но очень чувственная, с внутренним жаром, электрическими «случайными прикосновениями», пронзительным желанием, которое проявляется как навязчивый запах ускользающего и нежного оленя (отдельное спасибо за то, что Землянова инкрустирует в свой текст русскоязычный вариант стихотворения Бёрнса так, что оно выглядит волнующим и трепещущим, а не тем, что сложно развидеть со школьных лет — имеется в виду перевод Маршака — «Гоню я оленя, пугаю козу. / В горах мое сердце, а сам я внизу»). Маша рассказывает: «Я упоминаю подземный переход около Гостиного двора, где продают ароматические палочки, и это ольфакторное переживание, возникающее, когда там проходишь, сплетается с охотой/ погоней, когда идёшь по запаху».

Тексты Земляновой — это истории об абстрактном пламенеющем теле («у меня не было тела а только / фейерверк в промежутке / между двумя точками»), покидании тела, вернее, об эвакуации из тела, мистической жизни, в которой есть место эпифаниям: «ветер пахнет как первый день каникул» или «воздух излучает воду (интенсивность завитка зависит от уровня влажности)», об опасной точке невозврата, страшных и невыносимо прекрасных вещах. Эти стихи являются в том числе ответом на вопрос, как небанально, честно, нетеатрально и неэкзальтированно, «по-другому» написать о том, что боль болит и это происходит каждый день: «все ок, по ощущениям как будто теперь всегда / делают татуировку».

Мне нравится, что эти стихи не высокопарные, в них есть приметы времени, видосы и чатики, дешёвые пекарни, дневниковость и разъятость говорящего, разговорные интонации, бесстрастность и описание будто бы неважных подробностей, которые вдруг сменяются «радикальным цветением» или названием сборника, «которое взрывается во рту как / конфета шипучка».

Я думаю, что сила этой поэзии в том, что здесь есть не только формальные приемы (а здесь есть и автометаописание, например) или актуальность и квир-повестка, но и сильные чувства, которые не подделать: «я не улавливаю, если честно / как пользоваться терминалом, чтобы прошла оплата / как пользоваться собой, чтобы боль / проходила сквозь сердце не так интенсивно».

 

Подборка номинируемых текстов: 

 

два стихотворения про объекты

1.
в горах моё сердце
как я бегу

в грёзе объект ускользает
я любуюсь траекторией
своего движения за
ним
как исчезающим запахом
в эзотерическом переходе под невским

доныне я там

объект ускользает

по следу оленя

и поиск похож
на смутное ощущение
когда ищешь знакомую шапку
в толпе
что-то ёкнуло на секунду

и растворилось

2.
в младших классах

у этих объектов не было тел
вернее
тела были совсем другие
незачем танцевать
когда есть случайные касания

случайные касания
это все что можно себе позволить
когда у объекта нет тела

у меня не было тела
а только

фейерверк в промежутке

между двумя точками

в конце первой линии

 

passover diary

1.
скрытая жизнь дня, разговор
с Кифой около аквариума
«иногда мне кажется, ещё немного и я
разлечусь во все стороны, то есть перестану
существовать в виде тела»
это то что я хотела сказать — можно приударить за той
девчонкой но
радар не работает и мне лень посылать сигналы
и занят эфир
впрочем лень даже думать где ты можешь находиться сейчас

принт напоминает план
эвакуации из академии художеств

Дима скинул тот трек

я хотела сказать, что думала о леди-лазарь слишком много
этой весной (даже прекрасное невыносимо)
научилась включать кое-что на кухне
хотя бесят самоуничтожающиеся поэты
вернее этот миф

но иногда мне кажется, что так даже лучше

и я думаю о плане эвакуации, раскладываю предметы по комнате

сочиняю письма

2.
_д проглотил меня но выблевал обратно
так быстро — не удалось изучить
пищевод этой странной машины
так себе приключение но я ведь
не ради интертейнмента туда спускалась

задолго до

и говорят бэдтрипов не бывает
говорят каждое путешествие для чего-то
короче говоря оно проглотило меня но выблевало
вместе со всеми

/привет я не знаю сколько меня здесь не было
короче _д проглотил

но выблевал обратно

я скину видос как рожает лань посмотри

помнишь че было во время большоговзрыва?
кажется мы уже были знакомы/

сейчас

пять минут до закрытия вольчека
половинку ржаного
кофессобой

ветер пахнет как первый день каникул

3.
вроде норм, но я не очень люблю, когда малознакомые люди
спрашивают как дела
все ок, по ощущениям как будто теперь всегда
делают татуировку

кирха постоянно осыпается

воздух излучает воду (интенсивность завитка зависит от
уровня влажности)

учу новые термины

типа ищу себя в разном

комперсия — это когда те, кто дороги тебе
счастливы где-то в других недоступных местах
а ты радуешься этому так, будто отрекаешься

от права собственности на обоюдный опыт

«либо я принимаю full package, либо I go home» —
фраза с лекции

пишу стихи раз в два дня

4.
да и я была там когда выбрасывало из всех
наших с ними классных minutok
когда кажется нужно срочно предпринять
что-то чтобы остановить
радикальное цветение
(дружба превращается в отравленную пыльцу)

и всё ещё интересует, куда делась связь
но с неугодными не прощаются, типа того

по всем каналам через красивую музыку
звучит помеха
«пожалуйста просто дай мне сделать мою работу
и я сделаю её хорошо»

есть время чтобы выйти на набережную
и сказать
что уберегло нас в тот день
(университетская роща)
что уберегло нас в тот день
несколько ссор
и чувство что сейчас обязательно нужно
свернуть с ломоносовской дальше, дальше
двор оказался сквозным
(я не очень понимала куда иду, если честно
но это казалось единственно верным
решением)
в любом случае пересекая красную линию
я знала тебя за спиной

есть время чтобы благодарить
есть red red red
дам полистать тот журнал
кофе сапатисткий в конце концов

вэлком хоум кричу за стекло электрички

с балтов в пригород

 

*
для Сёмы Ромащенко

как эта девочка нашла нас
правда мы и не прятались особо
чтобы все получилось нужно расти и расти
писать и писать чтобы все получилось
михей и джуманджи поют любовь это bitch
кто-то ещё пишет любовь это дрон
я так рада, что ты мой друг
и мы два самых тревожных зверя-цветка
читаем журнал стенограмма в прабабушкиной квартире
love is
красная книга того чувака приобретённая с рук
это название сборника
которое взрывается во рту как
конфета шипучка ее по политическим причинам здесь больше
не продают
книжку я пока не купила — некому скидку пробить
это наша hidden life и лето лето
что мы слушаем в маршрутке до
квир района
нас никто не видит
никто не знает
но мы знаем всех
запомни это чувство
и продолжим чатиться
во время диалога великих женщин

 

и ещё одно

вроде эстонской музыки это утро.
снова снег, я опаздываю
и чужой magnificat с экрана уже вслух
на ходу
читаю, где-то чувствуя вкус утешения,
как внезапный подарок от друга.
гостеприимное тело, которое
рисуют соусом.
состояния сменяются с такой скоростью —
эту радость сложно выдерживать, будто

саднит царапина
спускаюсь по лестнице,
покупаю грустную еду в столовке, спрашивая
себя, сколько ещё будет так,
и дыхания не хватает,
как прыгают строчки не воспроизвести
здесь.
это вроде эстонской музыки
или внезапный подарок от друга, рассеянный свет
гостеприимное тело.

 

*

да, я ещё не умею писать о страшных вещах
но страшные вещи, знаешь ли
не спрашивают
они просто происходят и
пара дней стирает все наши
волшебные места, удаляет меня из пространства
как будто становится невозможным красивое, связная речь
задерживается: я могу теперь только
на иных языках говорить

возможно ли поэтическое в сложившихся
обстоятельствах возможна ли
юная поэтесса маша землянова или ей пора бы подумать
куда деть себя благо она живет теперь в подходящей локации
чтобы куда-то деть себя
на месте юной поэтессы я бы выбрала Berlin’89 на худой конец Leipzig
того же года увидеть Mauerfall и запах надежды

давай пройдёмся по этим улицам
световой день удлиняется — golden hour
примерно в пять
чтобы заново процарапать красивые линии
этих домов и деревьев, вокзал, переулок
как будто мы офортные иглы

 

*

иногда все такое, будто преодолён
слишком большой массив
пиксельной воды для одного раза
нечто дереализующее в этом, ты

ты дала мне поспать 90 минут
якобы это поможет прожить некий цикл
хотя изначально была против, я

я не улавливаю, если честно
как пользоваться терминалом, чтобы прошла оплата
как пользоваться собой, чтобы боль
проходила сквозь сердце не так интенсивно
или не смешивалась с неимоверной радостью райской

«и если я полюблю кого-то
то и потеряю кого-то, конечно» (с)

«мы не разделяем всего этого шума вокруг почитания
Марии

и сердца Марии»
может так правильнее, но
но это красивый образ, от которого
не хочется отказываться

«если ты собираешься полюбить кого-то,
то попробуй хотя бы написать» (с)

да всё как-то не очень в последние несколько дней

но сейчас ок

 

*

сталкиваемся лбами в коридоре а. х.
иногда стоит лишь выйти —
и на улице будто включают совсем другой
серый нежный свет
потому что вот, зима уже прошла и вечер длится
дольше
и мальчик с собаками кажется таким
из фильма
и пишется стишок и очки ломаются
от такого количества
всего

на вокзале играет песенка про челси-отель