Родился в 1996 году в Новокузнецке, живёт в Томске. Окончил филологический факультет ТГУ (2020). Стихи публиковались на портале «Полутона».
Сопроводительное письмо Евгении Вежлян:
Стихи Ильи Попова напоминают нейросеть: они ведут себя как код, элементы которого способны образовывать новые связи, пересобираться, и в этой постоянной пересборке они обнаруживают поливалентность, реализуют в соединении друг с другом потенциально заложенную в них дополнительность и связность. Зачастую именно в местах этого сращения-соединения семантических элементов и возникают контуры предметов (эффект невидимого бюста Вольтера на картине Дали), чтобы тут же исчезнуть в момент очередной пересборки.
То есть поэтика Ильи Попова строится на исследовании потенциальных отношений внутри описываемой реальности, и эти отношения — единственное, похоже, что в ней дано говорящему как опыт. Это — константа. Предметность играет роль переменной величины:
слова меняются местами чтобы знать о себе (тебе):
«препятствие» вместо «приветствие», «двва» вместо «одиннадцать»
я заполняю пропуски, чтобы узнать, но нахожусь
где-то рядом,
обращаюсь к тебе
В процитированном стихотворении, которое так и называется «Иметь возможность», ситуация речи — это ситуация поиска-рождения субъекта-объекта высказывания. Интересно то, что у этой ситуации есть реальный «прототип», о котором читатель может догадаться. Видимо, речь идет о прослушивании записи, о тех звуках, которые звучат на её фоне и о попытке восстановить контакт с тем (той), чей голос записан. Собственно, это описание связи-как-представления, феноменология связи, где переживаемым является латуровская цепочка, включающая живых и неживых акторов разной степени удалённости, недостижимости, представимости. Кажется, это состояние мира как мира цифровой коммуникации, удалённой связи и становится тем, что фиксирует и схватывает данная поэзия, переплавляющая традиционное лирическое переживание в переживание объектно-ориентированное, чья интенция направлена на то, что социологи называют «объектуализацией». Сквозь эту цифровую отчужденность субъект такого переживания пытается пробиться к телесному, непосредственному опыту. И, кажется, драматизм этой поэзии связан с тем, что такое усилие не увенчивается успехом:
индикаторы уровней (разметка как снаружи
как среди этого):
никогда — рядом
насквозь — затем
ты (удвоение) — через снег
г. город — г. томск
не-опыт
Это «не-опыт». То есть не отсутствие опыта, а его значимая противоположность, возникшая посредством цифрового отчуждения новая категория, пока не имеющая самостоятельного названия.
Поэзия Ильи Попова — это, безусловно, поэзия XXI века. Поэзия, несущие конструкции и родовые свойства которой существенно трансформированы цифровой реальностью, частью которой является тот, от чьего имени она пишется.
Подборка номинируемых текстов:
обряд
*
простая местность
как своя
кость
раздвинута
рядом
камни и числа
и два слова
между двух
не сотронутых
копией
прежде
бывшего
(гул середин)
от источника
выпрямления
контура
из утраты
восполнение
несущественных
изнурённых
травой
пролётом
*
запрос меня
через
кустарник/кровь
реагирует
в аналогию
тот же теряет
первую букву
и
не посредством
пароля
без опознавателя и переносчика доступ не сшит
обратно. на одежде, чтобы к обоям. полосы уведомлений:
сохранять это, как утолить: приметы внешности, нумерация
растений, предыдущие выделения.
проёмы где
уплотняются
петли
приводят
что за
спиной
не предчувствовать
выход
давно
и разорван
одиннадцатизначный и другой, принятый изнутри обитания.
демон плетения, вибрация разбитых коннекторов. это –
обратная сторона: хищный порог, скормленные символы
преступления, имя, вырожденное из координат сети предка.
*
запись, как запись в землю, но не тобой, не слева стола, страницы, стены.
рука? не тобой — не знаю.
то, что в земле, тратит внимание, как запись. над столом,
чтобы разжать руку, если слева — стена, расцарапанная страница.
у тебя нет? чтобы перенести, чтобы запись в период внимания. не прямой
контакт руки и страницы, земли и записи. рельеф страницы, как слева
стены, расцарапанной, но не знаю. рука — это внимание того,
что транслирует слева-на-землю. транслирует запись, как тратит,
когда не тобой. но у тебя нет внимания слева стены, и потому —
запись, как рельеф (руки) над поднятием страницы, стола. земля —
это слева, когда не прямой перенос разжат, вокруг того, что рука.
*
как возвращается дневная оторопь стен наружно
прилегающих ладоней к рубежам падения векторов
агрессивных цветов и неисцелимых форм
растворы поверхностей добывают скосы лезвий в охватах себя
сплошной войлок любви их в котором проснуться
однажды как в чешуйчатом пространстве
необходимости соединять
чтение прирученных артефактов: «расширения возникают однажды, ощущают по-прежнему, как ветвление луж, как следующая цифра повторяет посредством рта: «это теперь и теперь»
многодневные реликты половых вещей в каре-зеленых
следах прилегания различенных на сонм усилий
очаги скальпированных частей вынашивают внимание в голодной близости просмотра
слюна повторно вникает к почве довершая погребальные
фонемы во вмятины блокированных предшественников
нарратив, слагаемый в петлях: «когда-нибудь может спасти: сиреневый или красный, шар или куб, рассыпание или скопление»
это убежище этого
волокна
железные кадры поглощают межрёберные деформации
пластичные образования
атрофии
отдельные признаки перечисления выбирают не тех же: прямохождение, клевать, забота, расползание
*
рукопись в снегу
рук
ископаемых
внутрь
штриха
на предел
инкрустации
незначимой
вести
собирать
доказательство
разрушения
ледяных
под ногтями
зажат
не пробел
испаряется
шрифт
как предвзятый
осадок
мутации
чем
окажется
осыпь
кисть
*
прорези вплоть
появления
среди волосяных покровов и утаённых
от собственных пограничных линий
татуировок оседают слепые пески горения
рассыпание как метод остатка как стеснение с первородным фильмом укрытия
проводят огонь на хрупкие укусы
и безразмерные восковые выступы
жжения сведённого к горлу запястья
пролегая в мягкости костных костров сохраняясь в кластерах мускульных свертков
стечение
к виду лица
экраны огня разнимают воздух, видеозапись зреет. шифр на краю
взгляда — переходные состояния от слепого последствия к нападению.
пока свет, повороты головы, но лицо не знает своего двойника.
стопами пальцев скользить поверх оттисков стальной проходимости.
неподвижное, как соль, появление прорези. обряд крошения. маскирует
близость, вторгаясь осыпью. части захвата. погрузить лицо в это тело,
как в незнакомую воду. испещрение света – минута, но слух пор –
завязи взятия. показатели времени по обе стороны головы. начало
обмена — плёнка лица на исходе ожога. длительный хром, испытание
обратным порядком.
*
21.06.15 была еще одна мысль, которую можно разрешить снова.
оповещения (сломаны) отраженными.
21.06.15. дым над водой был ещё одной мыслью из функций
оповещения. она всегда становилась, чем ещё была. малое количество
кожи для того, чтобы осуществить, кроме того, чтобы знать
о солнце. непрерывные напоминания дыма сломали ещё одну кожу,
как одно из пересечённых. лучение разрешает структуру отражений:
кожа, веко, песок, 21. ещё одна мысль продолжалась исполнением
знания. не разрешить того, что не только напоминает, чтобы
размытые стороны дыма — снова. сломанное количество мысли осуществляет
песок. всегда, как одно, над водой. разрешение кожи в непрерывном
расстройстве отражённых. кроме того, чтобы снова пересекать веко.
одиночные
*
представить что-то одновременно, например,
как массы полиэтилена погрязли в значениях кода,
планетарные отверстия появляются на рукавах куртки, —
узнавание осложнено прибавлением, и ты остаёшься
на этой ментальной мануфактуре по производству себя —
как образуются страты страха в статистических списках,
тридцать четыре человека, встреченные на улице, сохраняют
не только регулярную память друг в друга, что-то
продето сквозь них и влекомо, как расцарапанный плод, —
у тебя есть каркас, которому ты доверяешь такое, как
«перелистывать», это настраивает сновидение о безналичной
двери, за которой текст — конденсат двигательных навыков
в жилище из кожи —
представить письмо в другом направлении,
возникновение фиброзной ткани и её подключение
к незащищенным архивам,
метрики снега, куда проброшены любые шаги вне укрытия,
распространение в пределах изгиба провода —
ты разнимаешь файлы на сухие нити, они – одиночные
строфы времени, ими можно узнать тесноту состояний,
продолжительность дня на кварцевых склонах скорости —
«представить» — как поиск в нескольких точках cctv,
мыслящие контуры отлучают какой-нибудь знак
от текущего
через пролом в представлении, кто возвращается с помощью тебя,
кто остаётся всегда — после
*
одновременно представить это
разные величины
полиэтилен
блуждающие проломы
на рукавах на асфальте
в значениях кода
страх распространения
всегда
в пространстве (вне укрытия)
ты — это (кто)
дверь за которой безналично
письмо о страхе
в нескольких точках cctv
двигательных навыков:
одиночное вращение
статистического дня
на кварцевых склонах ткани
проломы в контроль
например
какой-нибудь знак
ты
(вне укрытия)
текущее подключение
иметь возможность
я не знаю, как ты выглядишь, но нахожусь
где-то рядом и даже обращаюсь к тебе,
звук закипает навечно в туловище миража,
возможно, ночной
шелест вещей —
даже когда начинается запись и насекомые
деревья возникают в зонах отсроченных совпадений —
вложен в подвижность разных
внутри нескольких
временных срезов
далеко отсюда
слова меняются местами чтобы знать о себе (тебе):
«препятствие» вместо «приветствие», «двва» вместо «одиннадцать»
я заполняю пропуски, чтобы узнать, но нахожусь
где-то рядом,
обращаюсь к тебе
на одном из подвижных срезов: «обрывается запись,
когда начинается запись, и звук совпадает
со своим отражением на полюсах повтора»
и на другом: «это кора деревьев, затылок, обрыв»
*
ты возможно
ночной шелест
эта подвижность ветвей
это перестановка слов
далеко от сюда
секции нескольких
иероглиф обращения
чтобы узнать
обрыв
внутри записи:
ты не можешь
как шелест ветвей
в углублениях коры
неподвижные
срезы — пропуски
пропуски
можешь ты
к тебе
другие места
*
лестницы, автостоянки, подземные
переходы, прогулки в проемах одежд,
зал ожидания даты, размякший снег
опознания в пунктах
сквозного обмена
без опыта сохранения в промежуточной
материальности, необратимость связи (пока
очередность смещений) вне смещения подписи,
вне протяженности
синтаксис через
парализованные территории, где переломы
ветра, высохшие в белизну, человеческие маршруты
увязают в окнах, жестяные ящерицы совокупляют
на каждом
признаки удаления
в некоторых отступах с краю — «ты» (постороннее
животное), выщелоченное «там», на поворотах
воздуха, в системе входов и выходов
без утверждений
друг в друга
со стен опадают сроки, как поступь разметки,
смещения на двух уровнях, иногда (изнутри)
подаяние проносит себя как пересечение,
затем находится «город»,
затем — интервалы закрыты
*
(обмен дат)
лестницы автостоянки подземные
признаки удаления
смещения подписей
на каждом столбе страницы
посторонние отступы животного
там-переломы (где)
совокупность пунктов (выходы):
ты теряешь свое место как только
это опознано изнутри построек
иногда парализованных
друг в друга
индикаторы уровней (разметка как снаружи
как среди этого):
никогда — рядом
насквозь — затем
ты (удвоение) — через снег
г. город — г. томск
не-опыт
skeid
*
только белый
пигмент, стиснутый
в квадратах боли,
output: фасад века.
она дробит паузу
на множество, когда здесь
закрываются глаза, лепестками
обёрнутые, пиксели
кишат в темноте разделения,
нечто растет под их скопищем:
помехи, статика света.
комбинации этих свойств: грохот
слизистых, вес угасания
в черепных тупиках.
ближе —
пленение белого,
но она — это вывод
фрактальных: оборотная
боль с четырёх сторон глаза
четырёх глаз.
*
(отделение)
ощущала не
притяжение наоборот, изменение или
на сгибах черной бумаги, выступающие части
в точке её слепого убытка
не собой
чтобы, рта
одна из возможностей, одно:
выпрямления, сглаживать
о том стиснутом уничтожении
измерений света
вывод прервать
свойственники разнимают, оборотень
пятна отсутствия на лепестках, белое
как нулевое
восполнение не которых
голоса частей