Родился в 1994 году, работает ведущим энергетиком Куйбышевского НПЗ, аспирант Самарского государственного технического университета. Стихи публиковались в онлайн-журнале «Цирк Олимп+TV», альманахе «Чёрные дыры букв» и других самарских изданиях.
Сопроводительное письмо Виталия Лехциера:
Алексей Ларин придерживается той стратегии актуального поэтического письма, которую я бы назвал диверсифицированной или адогматичной — с точки зрения реализованного посредством этой стратегии личного эстетического выбора. Иными словами, он ищет и находит поэтическое под разными камнями, прибегает к разным его возможностям, за каждой из которых тянется свой шлейф теоретических обоснований и практических применений. Но Ларин не просто обращается к имеющимся партитурам, он экспериментирует, сочетает разное, как бы проверяет поэтику на применимость, сложность, действенность и стремится её актуализировать. Это видно уже в самом построении подборки, в существенной степени основанной на принципе контрапункта: с одной стороны — микроанализ ситуативных перцепций, с другой — выход на социальные фактичность и обобщения.
В самом деле, в первом же тексте мы видим исследование потока когитаций при встрече с конкретным предметом — деревом — прямо наследующее стихотворению Драгомощенко «Miscellanea». «Далее не проникнуть», — пишет Драгомощенко в этом стихотворении, реконструируя акт восприятия дерева, различая и соотнося мыслимое и видимое в нём, восходя в своем поэтически-феноменологическом анализе к аналогичным примерам из классической феноменологии Эдмунда Гуссерля. Ларин как бы подхватывает мотив этого возобновляемого перцептивного приключения — «…Я/ не проникну в дерево, оно не проникнет в меня по/ молчаливому гостеприимству» — развивая его в сторону сюжетов герменевтики, трактовки акта восприятия как акта чтения. Но уже следующий текст в подборке Алексея («Нулевое событие») — это сделавшаяся стихотворением информация на табло, установленном в холе нефтяного завода, на котором работает Алексей. «Привычность» смерти на производстве и официальных сообщений об этом, отказывающих случившемуся в статусе события («…как говорят в Минэнерго,/ ”последствий для потребителей не было”»), побудила поэта обратиться к лаконичной документальной констатации этого отказа, обнажающей рутинизированное статистически-отчужденное корпоративное обесценивание конкретной человеческой жизни.
Наиболее показательна поэтическая диалектика ситуативного и внеситуативного, феноменологической рефлексии перцептивных событий и внезапного выныривания из ситуации во «внешнюю» позицию критического отношения к социальным детерминантам реализована в стихотворении «109К». С одной стороны,
Процесс маршрутки происходит
фоном, словно зуд ампутированной руки.
Ребёнок облизывает стекло языком и аккумулирует вирусы,
поэтому каждое перековерканное слово взрывается —
разлетаются обломки запретов и пыль объяснений…
С другой стороны — здесь заходит речь о «химических выбросах» над городскими районами и «совокупных расходах регионов на общественный транспорт».
Поначалу мне казалось, что в стихах Ларина мы имеем дело с характерным для поэзии нового поколения принципиальным онтологическим дуализмом, структурированным разного рода переходами между миром «внешним» и миром «внутренним», миром сознания и миром фактическим. Однако, вчитываясь в тексты Алексея, я пришел к выводу, что главный мотив здесь иной — это верность событиям (во множественном числе), отчасти даже в расселовском смысле этого понятия, поэтому каких-то специальных переходов уже не требуется. События могут быть развёрнуты и даны разными способами. События предстают либо как ментальные — организация поэтическими средствами подобных переживаний есть отчетливо артикулированная задача феноменологического мышления в современной поэзии, рефлексии «кратковременного сотрясения зрения», всего «ежемгновенного», периферийного, фонового, остаточного, «доисторического», «осязаемых ходов», следов, зазоров, «инертности чувства» и ее преодоления. Это задача организации опыта, для которого вещи-сфинксы «не скрылись пока в лингвистических тупиках», под «смутными именами», транслируемыми большими нарративами, понятиями, которые лучше брать в кавычки, как это периодически происходит в стихах Ларина. Но события могут представать и как фактические, «расположенные» в материальном, историческом, социальном пространстве и времени, в котором «Газовые камеры маршруток перевозят “разрушение”/ Свадьбы-похороны неминуемы #когда_нет_денег». Для субъекта такой поэтической стратегии верность событиям — это стремление оказаться по ту сторону традиционных онтологических оппозиций, у самого их истока, провалиться в «великую пропасть нежности», даже если речь идет о теле исполинского мифологического существа – «Царя», — олицетворяющего новую Византию или (Рос)нефтяную империю.
В заключение хочу отметить еще один важный, на мой взгляд, момент, имеющий отношение не к эстетике или поэтике, а к тому, что называют поведенческой моделью автора. Алексей Ларин не стремится оказаться в эпицентре литературных сообществ, активностей, коллективов, коммуникаций или следовать меняющимся стилистическим и концептуальным трендам. Он неторопливо следует своим путем, предпочитая спокойную сосредоточенность на том, что кажется ему важным, концентрируясь на тех категориях и стилистических традициях, которые представляются ему релевантными актуальному поэтическому письму. Думаю, что по нынешним временам — это особая доблесть для поэта.
ВЕЛИКАЯ ПРОПАСТЬ НЕЖНОСТИ
* * *
Дерево растёт в степи / дерево растёт в лесу —
Дерево растёт одно.
Затвердевшая речь коры набухает предутренней влагой —
неразлагаемый след, унаследованный от ночи. Круги
на подушечках пальцев удивляются алфавиту кругов внутри
дерева. Дух — это камень, заброшенный в озеро тела, и кумулятивная струйка
по центру колец, возможно, является жизнью
([пока не достигнуто камнем дно]).
Момент удивления ветром себя окружает, что схож с языком внутри. Я
не проникну в дерево, оно не проникнет в меня по
молчаливому гостеприимству. Однако, каждый в разном движенье своём
расходясь, оставляет другому след как ещё одно непрочитанное/
не заполненное прочитанностью пространство, словно
сумрак новорождённый, где неизвестно ещё,
на какое имя наткнёшься,
обратившись в кого —
НУЛЕВОЕ СОБЫТИЕ
Когда на Норильской ТЭЦ-2 в ходе ремонтных работ произошло возгорание,
один человек погиб.
Из-за сбоя 3-ий энергоблок станции был отключён,
в результате чего ТЭЦ снизила рабочую мощность на 100 МВт.
Но, как говорят в Минэнерго,
«последствий для потребителей не было».
* * *
…так проснувшись ещё раньше собственной памяти
взглядом коснулся тебя
Ты была не прикрытая именем:
Покой омывавший секвойи и папоротник
Великая пропасть нежности
[Утром поле в росе и в наречиях птиц (внутри),
и зерно нетронутое лежит]
Возможно ложь возможно
не было ни(е)чего сказать невозможно
В запахах в маленьких непроизвольных движениях
В звуках похожих на пух тополиный
Следы того детского
Что возвращает к себе (через себя)
пока мнимо мы отражаемся в именах
Узор пробужденья коснулся дыхания
Ритм возвращения в память
[Что стало с окаменелостью
аммонита который был найден
пока мы шли навстречу коровьему стаду…]
Краешком глаз лишь заметно
Как ежемгновенно
Звезда_________обращается в
Солнце
109К
В то время, когда все маршрутки набиты, воздух
зажат и труден, однако в обратной стороне пассажиров —
сквозняк. Пустое тело принимает формы взглядов:
То ли снова над 116 районом химические выбросы, то ли это тела
достигли промышленной концентрации (продолжаются
судебные разбирательства в отношении НПЗ по делу о
превышении ПДК загрязняющих веществ — побеждает
зеркальность).
Процесс маршрутки происходит
фоном, словно зуд ампутированной руки.
Ребёнок облизывает стекло языком и аккумулирует вирусы,
поэтому каждое перековерканное слово взрывается —
разлетаются обломки запретов и пыль объяснений.
Однако с каждой остановкой сыночек расслабленнее, и мать
спокойно (по наследству) боится, когда голос сына симулирует
его же тело, тем самым сподобится мужу, который пропал
прошлым днём или прошлым годом.
Совокупные расходы регионов на общественный транспорт
в 2018 году — 560 млрд руб. Из них на Москву — 391 млрд., потом
Санкт Петербург — 57 млрд. и Московская область — 8,1 млрд.
а в чьей-то жизни пролетают самолёты —
Поёт, не помня, Пенелопа Южки]
Я плачу своим голосом ради молчаливой способности
Проделывать осязаемые ходы в стволе перемещения «…от
остановки до остановки и от остановки до остановки и…»
[Этот городской дурачок, наверное, не работает,
А целыми днями катается]
Здесь дерево росло? Закатное солнце слизнуло лобовое стекло —
* * *
Тело твоё происходит отдельной жизнью пока ты спишь:
Мышцы сокращаются и расслабляются,
Даже ресницы двигаются
Незаметным, древним, простым существом.
За окном бликом памяти мелькнула птица —
Пернатый след, оставленный незнакомым,
словно родинка на спине, но давнишним ангелом.
Её мгновенная тень на твоей щеке
Исчезла по другую сторону кожи.
Тело, насыщенное сновиденьями, дышит
горячим бутоном цветка. Чуть тронешь —
разлетится пыльца иного света из
июньского сумрака глаз
СФИНКС
В духоте маршрутки женщина
Мешает запах пота и усталость с воздухом
Взмахивая веером хрустящим как
Пчелы
Голографические взмахи
В окне мелькнувшей
И накормившей смерть своим нектаром
Полёт пчелы зависнет в воздухе
И отпечатается сгустком света
А тельце продолжением цветка
______Вдохнёт земля
И что-то от пчелы останется ещё
______На периферии взгляда, слуха
______Остаток непереводимый
Зигзагообразного языка
ДОИСТОРИЧЕСКОЕ
Глаза приоткрыты, словно лесная тропка
неназванного зверька. И ветру другого внимания
не преодолеть влажную, сумеречную траву,
чей голос скрыт в твоих волосах…
А земля — и не плоскость уже,
и не сфера ещё. Воскресение
(Потому что будильники отключены)
Занавески и свет, меняющиеся материей,
вместе легче, чем слово «лабиринт» перека-
тывающееся ледышкой под языком
. Между соседями проговаривается кристаллическая
решётка взаимных позиций (— дневной путь,
от я до ты не начат. И вещи не скрылись пока
в лингвистических тупиках)
Струны гитары не перестают вибрировать,
Словно усы котёнка, спящего рядом с тобой
(громкий клубок, расплетённый на медленные
нити напоминающие о ландшафте [ ] )
И это не «тишина», но ожидание тишины
[Колебанья степи на границе Мурманска и Братиславы /
Здесь коровы со смутными именами, которых никто
не гонит домой] [И бредут туда, где трава темнее]
На ресницах уже ускоряется пустота,
набирает массу, становится
ещё одним светом
До обретения скорости
мы способны ещё различать друг друга
ПОПРОШАЙКА
На границах
Между языками
Чёрно-белые дети
С нефтяными глазами
* * *
Слепящее белое солнце раскрытия,
Словно отцовское «Определись»,
Высушивает до слоистого списка:
формулы, вводные конструкции, тавтологии,
комментарии, сноски, цитаты и т.п. —
Археологический материал,
который ношу с собой,
Чтобы узнали снова и поздоровались.
Влага непереводимого возвращается блэкаутами
(тёмные места соединены грибницей сна).
FRAGMENTS OF WHITE MAN
Асфальтом и разметками на нём
Дорога предаётся «разрушению»
На что тратить #деньги_когда_их_нет?
Газовые камеры маршруток перевозят «разрушение»
Свадьбы-похороны неминуемы #когда_нет_денег
На пальцах, блуждавших по клавиатуре, наэлектризовано «разрушение»
Нет выбора #когда_нет_денег
На обглоданных холодом стопах в чёрных сланцах передвигается «разрушение»
Рождаются солдаты лишь #когда_нет_денег
Ночью льющейся недосягаемой нефтью
Что вырывается из кровеносной системы ближневосточных детей
Из перевёрнутого неба доносятся по вселенной
Сигналы кассы на которой пробивают товары
Заработай все какие возможно деньги
И прибей их к кресту «разрушения»
СРЕЗЫ ТРАНСГРЕССИЙ
На лестнице мёртвая мышь
/Чуть ближе/
И кратковременное
сотрясение зрения
Собственным фокусом —
Травматично определённый
комок грязной тряпки
Только на плёнке инертного чувства
проявляется как
[Мышь вдохнулась]
[И лежит внутри]
[Настоящая]
* * *
Расщепленное тело «Царя»:
Его глаза в зеркалах
(отражённые взгляды)
Его уши заплетены в ветви деревьев
Его руки растут из земли и щекочут прохожих
(но остановившийся не смеется)
Его позвоночник —
понедельник вторник среда четверг пятница суббота воскресение (понедельник…)
Его ноги вращаются свастикой над головами
Нами (?) варится ужин в кастрюле его живота и готовые рёбра — женщины из реклам
Его черепом менеджеры (рос)нефти освещают новые скважины и месторождения
Его фаллос — деньги
____________И
__________Голос
________Как то что
___Являет «Царя» таковым
Маскулинный с солидной залысиной
Голос
Воспринимать его — быть водомеркой
(шум поверхности вывернувшая глубину в себя)
Голос с византийским акцентом
Словно «Юстиниан» не закончил речь свою…
Голос обязанный быть безразличным и глупым как пластик
Голос собой расщепляющий тело
И синхронизирующий фрагменты в их тоталитарность —
(Голос стремится стать молекулярными связями)
Рассеянный взгляд превратившийся в поле
Вбирает фрагменты — «Чучело наряжено»
Для пламени схлопывающихся глаз
«Чтобы не погасло»
А из собственного крика
(Зазор в
Голосе)
Боль достать и сестрой
Положить в траву
И?____________Пламенеющие маки
Я?_________В вакууме пространства
Потом?_______Кто страх перерастёт
______Слухом_____сковырнувшись
* * *
В доме,
Что сложился из собственного взрыва,
Человек в хитоне сидел на своём месте,
Выпив яд и став текстом.
Он сидел на своём месте,
Как мы с тобой на мягких креслах кинотеатра.
Мы знакомы недавно.
И перед сеансом ты как-то сказала,
Что встретишь следующий Новый год с новым бойфрендом.
Я смотрю на половину твоего лица,
Вторая половина которого в тени.
И тёмную сторону Луны не тронуть взглядом.
Потому она, вероятнее, белого цвета.
Я всё время наполовину сплю.
И мне кажется, что мы не в кино, а в пещере.
А сзади горит костёр кинопроектора.
На выходе из зала нас провожает
Плечистый контролёр билетов.
«Пересмотрю этот фильм» — говорю ему я.
«Неизбежно» — отвечает атлет.
Мы проходим с тобой
(Несколько замедленно и невесомо)
Мимо доисторичности торгового центра.
И мы почти что проснулись от взрыва,
Из которого собирается дом,
Где я уже пишу этот текст и пью чай из ромашки.
Возможно, что я пишу не «сейчас», но «завтра».
Возможно, что ты читаешь уже не «сегодня», но «вчера».
ВЫЛАЗКА ЗА
я
говорение_______дерево
(в)
Генетическое письмо —
это письмо сопротивления.
Глаза ушей, рук, языка
обращены к «солнцу»
Взгляд, отклоненный от
политики «эволюции»,
оставляет
разорванный лист бумаги
Сквозь белую
Петлеобразную скорлупу:
Подумай, потом (забудь) говори
Семь раз отмерь — один раз умри] [Фотографии предметов
Озарённые спичкой мгновения
В утробной тьме]
Осмотреться
Перед рождением