Родилась в Нижнем Новгороде. Закончила институт филологии и журналистики Нижегородского государственного университета (дипломная работа «Трансформации поэтического текста в цифровой среде»). Стихи, статьи и рецензии публиковались в литературно-теоретическом альманахе [Транслит], вестнике современного искусства «Цирк „Олимп“+TV», на сайте «Полутона», в журналах TextOnly, Stenograme, «Метромост». Поэтические тексты переведены на испанский язык. Участница рабочих групп издательства-лаборатории «Красная ласточка» и независимого поэтического проекта «Нижегородская волна». Выпускница школы «Деколонизация воображения» (группа «Киберфеминистское письмо») и летней школы музея современного искусства Garage «Пространство и письмо. Исследование антропоцена».
Сопроводительное письмо номинатора Евгении Сусловой:
Поэтические тексты Анны Родионовой, как мне кажется, преследуют одну определенную цель, — загнать язык в угол, где ему негде будет спрятаться, где пропадают привычные контуры связности речи. При этом в редкие моменты обнаруживается нечто абсолютно пронзительное — нечто техноспинозианское, откуда и просвечивает лирический импульс, как если бы нечто, не обладающее сознанием, вдруг захотело признаться в любви. Мне нравится рассматривать эти поэтические тексты как мысленные эксперименты, в которых случайность связи играет драматическую роль. Номинируя Анну Родионову, я надеюсь, что когда-нибудь напряжение, которое целенаправленно нагнетается в этих текстах, перейдет свой порог — и реальность откроется в новом качестве — в качестве сияющего ядра контакта, очищенного от дискурсивной инерции.
Подборка номинируемых текстов:
простые рефлекторы
(несколько раз)
<принимать как фрагмент более легких, отвесных систем. более дальних следствий. поверхность реляции, части уровня.
пауза. нечто берется за ритм и она заселяется>
теперь мы не можем просто использовать перенесение вещества, чтобы скрадывать опыт, оголяя части сетей, первого уровня, нового документа, сумм неучтенного, скрепляющих то, как мы можем смотреть (выбор). исчезновение света внутри похоже на передачу еще одного сигнала в сторону приземления, но не в землю, ее невозможно открыть, в ней больше нет негативных частей, червоточин, только условно-закрытые полигоны. масштаб несвободен, мы не знаем параметры и единицы счета (номера счета, эксплуатации счетных устройств). доверие
оттого что я выбираю часть этой земли, есть время меня поместить до наблюдения, но все здесь окружено чтобы снять (слой) и прекратить запись в экране, в реликтовой пластике снега. здесь больше нет способа измерять, поэтому память бьется внешней поверхностью.
<представлять, как мы можем зачистить поверхности имитации>
когда не останется даже фрагмента опасности
поражение вновь обратится внутрь
там его будут ждать
как метрология
как среда столкновения
никогда недостаточно
узнавания остается скрытый
шум нераспознанных блоков
неблизкий сигнал
сбора
:::
всюду выбранный
несколько раз
:::
простые рефлекторы закрывают огонь. без связи своих отражений горение видит металл непокрытым.
за связью крепление, но возникают: трансляции, несколько неудобных вещей, новая запись.
в месте магнитных слепых повреждений на слиток наброшена сеть
эпизод, разобранный в точности всех систем
заостренный, и через сияние всё здесь победа и всё разрывается
и всему обнаружено долгое расселение
здесь можно смотреть расселение и гореть
амальгама
первейшая форма литья
отделяется внутрь канала
незначительно дальше земля
:::
посреди зачистки оценок сложены части кварцев, модели некрупных устройств, простое число, способы погасить его, один из слоев экрана.
легкий металл в окружении воздуха тает и проникает в поры покрытий, пройденный через и вниз — создавая места
через и вниз — вес земли
вес земли завернут в свою переходность
что в разметке о нем? вскрытое плато
множитель произвольного счета
совместного удержания сил
безопасно сведенный к началу
стяг сообщения
фрагментация: модели некрупных чисел
устройств экрана
аналогия: легкие земли
сходят с листа
:::
вес земли
:::
на сцене вживания
мы берем безвоздушную твердость
тургор слияния с остальными сетями
собранное условие
в нас расцветает
что в обмене укажет на наше присутствие? одновременное смещение свойств навстречу друг другу. аэрофобные части, внедренные как прямая эмпатия, части незащищенных слоев, мягких почв. эндогенные части чужих территорий, части плодового тела. мы находим суглинок, песок, суггестию слойного времени. меняя огранку, что-то проходит в нас – воздух, металл.
в разреженной части жилищ
меняя формы охвата воздуха
как бы движение к дому коллапса
<стянутый к горизонту понял основу сближения только горящей>
выросла
<ветвь интеграции>
невыносимая почва
:::
но это происходит (сейчас)? двигаясь через несколько оцеплений в потоке размечено: то ли это, о чем мы молчали на семинарах; под несводимое к нам число приближается то, что его сожмет к передаче помимо нас. кажется, ничего невозможного для ожидания, но плавятся материалы дня и
то ли это, что мы сохраняем и
то ли это, что мы сохраняем теперь
от закона
когда кажется, новый слой защищает
сквозь то, что его учреждает,
так действительно происходит
терпение
:::
может быть, запись границы
***
вытаял слабый залив в сокращении близи,
овнутряя тени, не данные.
это подходит чья начальная версия?
в автозамене, внутри;
ни скопической точки, ни состава ее отразивших веществ —
так пока еще спаяно пронесенное место известных событий.
только излишек — нитка причастного к неотправленной форме
спущена к ткацким вещам через несколько пауз в согласных режимах
и они тяжелеют в соли и связи.
что унесут на предвзятые камни?
проницаемый шифр за открывшейся костью,
вживленный в систему обмена соцветий и дисков,
слабой воды, связанных сообщений, скрывших запись купюр.
***
земля через ветер: соль*
или тело песка, в котором мы нездоровы
но этот убыток сделан, скорее, воздухом
этот маршрут перестроен
собраны вещи логаута: их лезвие
разображает нас во все числа
доступные без инструментов счёта:
* соль безоружна
**эта царапина строит кратчайший маршрут теракта
***
мы знаем зрение
чем это будет afterlights
связности
скрипт
переносимое мимо
скользнув в игру
между – между
ловкость сжимает связь
птичий холод запомнит скользнувший мимо массив
деревом, вбитым в кому, местом, ,
иск к опоре, иск к производной (
(ближе)
созрения)
остов зреет с корней до голого повторения
избавляя оттиск
удвоенным
близнецовым пятном охотников к бликам
силками
поверхностью вниз
ловчий голод нижущий
тесноту
тоже краденой тяжести
ближе
поступает в видоискатель
весомый не больше, чем
слом
***
основания здесь: что лежит помимо покоя?
сторона, конструктор остатка
нас слагает не средством, но полем,
в нем в основе положено целое
но все близится, не касаясь
установлено плато горячей соли
под платом песка и конструкции
не граничат с лишней поддержкой
но двигают обращенную друг на друга
в основе схождения скорость
эта скорость укрытия
и отрывает доступ
стерильная скорость
смыкается в свод и повод
ломает землю в фасады
фиксации снятых с массивов гор
неразорванных
неразличных себе границ
***
все, что тянется — собственный след. на движении кромка воды и нельзя (снять укрытие). это укрытие (меры).
двигая край, замечаешь границы, поисковик постоянных темнот, поставленных к нам лицом. смотришь за чередой: всё друг от друга падает параллельно огню, уплощаясь в битые листья, белые полигоны. это то, что не смотрит, это то, что, возможно, не смотрит сейчас. сломано до включения камеры, пока шершавым началом не выжимают всех долей этой машины. пока ничего здесь не держится так, как ты держишь вытесненный рельеф, в котором стоишь, растворяя формат, перетравливая его цвета. только теперь ткется собственный файл у бесшовных маршрутов, показанных нам взаимно. позже найдется свидетельство перепада высот: несущественные различия, полагая друг друга, растут. мы какое-то время движемся. ты цепляешься за исчисление, но оно опадает.
***
определенные звуки ночи оказываются привязаны ко времени другого порядка. ощущая октябрь как стекло или невидимый слой в коллаже, не уронить в ночь, не пытаться уничтожить случайно. удар и шорох: лишенное пауз, дерево остановится, стихнет в месте хранения форм, начинающих ткать собственное время. доступный фильтр для искажения основ темноты: сброшенные предметы, посмертное путешествие архипелагов, не возвративших цвета. вещное напряжение оболочки. как бы изнутри проворачивая возможное восстановление каждого отрезка тишины, закрыть эту сторону шара, чтобы увидеть и снова проверить прозрачность. здесь по свойству животного хрусталя каждый предмет передан и оставлен. вне — только колебания, дрожь существа, избежавшего любой формы крепления в памяти.
легкость ритма, лавирующего сквозь
другой ритм — частоту гравитации.
если бы можно было представить себе извлеченное состояние времени до упавших вещей, до обретения веса всего, как бы тогда относились притча и пропасть, форзац и формула? как бы встречаясь с ответом, вскрывая очередное устройство покоя, держаться за нить, рассекшую каждую из последовательностей. можно представить: вневременное старание света остаться печатью, старание ритма избавиться от тесных условий продления —
изможденное согласие с отводящим,
так, от удара памяти не искры, но снова память.