Поэт, переводчик. Родился в 1995 году в Самаре. Жил в Нижнем Новгороде. В настоящее время живёт в Санкт-Петербурге.
Сопроводительное письмо номинатора Евгения Прощина:
Номинируемый на премию Аркадия Драгомощенко полноценный цикл Антона Тальского не слишком велик по объему, но, как ни странно, полноформатен. По признанию автора, ему свойственны тектонические темпы создания текстов, хотя слово «текст» тут лучше поставить в кавычки (что, собственно, и сделано), поэтому формальное ограничение в данном случае концептуально и принципиально. Вряд ли перед нами пример поэзии, рецепция которой доступна именно на уровне текста. Тальский использует несколько регистров развоплощения данной категории: от паравизуальных решений, точнее, текстовых субститутов до грамматического своеобразия в режиме эллипсиса. Однако напрасно искать в таких решениях традиционную проблему эквивалентности (по Тынянову), сам автор склонен видеть и решать свою задачу в контексте дигитальной проблематики. Речь идет не о топосе и тем более не о топике, которая намеренно и непреднамеренно тяготеет к сложному генезису из пространственных образов и форм. Этот цикл невозможно вписать ни в модернистскую ностальгию, ни в постмодерновую меланхолию, негативную культурологию пространства, выводимого в статусе едва ли не вакуума.
Антон Тальский тяготеет к феноменологической практике, редукции даже не к отдельным элементам предполагаемого «внешнего», но к дискретности режимов субъектности, что в свою очередь значит ревизию феноменологического подхода. Поэтому, в крайне слабой форме, форме «следа» мы все же можем рассуждать о результативности цепочки «автор-текст-реципиент», хотя реципиенту здесь неизбежно вменяется (по умолчанию) не стабильно эстетическая, а обладающая серьезной степенью сопротивления методологическая ответственность. То есть это уводит цикл от проблематики «визуального», о которой в свое время написал Денис Ларионов, рецензируя данный цикл, к такому ощущению (а это именно ощущение) своих задач, что сближает эксперименты Тальского с проблематикой дигитальности, например, у Никиты Сафонова или Евгении Сусловой. Иными словами, «вакантное» у Тальского заполняемо не за счет объектов, как это утверждается на уровне бытового понимания пространства, но за счет лиминальной читательской субъектности, вынужденности не определения дистанции, а поиска, «подсчета» возможностей и вероятностей движения к нему, что в свою очередь не дает читателю шанса превратиться в стабильную, имплицитную «фигуру». Такое понимание и владение границами дается Антону Тальскому если не виртуозно, то предельно результативно, и это само по себе веское основание считать его цикл весьма оригинальным (скажем в старомодной манере) явлением в современной поэзии.
Подборка номинируемых текстов:
vacant.int
a
——
крепление /
соразмерно между
циклом
дыхательного прыжка
без-раздела части
к высквоженному пульсу сбора — пошагово переползая
элемент элемент скважинная осада
(8 -/a c) — между
креплением
(иск шага — нетронутое, дыхательное —
8 a-c c скважинная осада
——
шаровой разбег, усилие
кооперацией перебрасывания постепенно остаются —
волокном
в роспуск периметра
в постоянной циркуляции (связок) колеи
промеряясь по эпицентрам от глубины — звена-периметра
растворенного
( )/<<
pass form>>
звук
<<в утяжелитель>>
b
——
регистры
= подносить к замкнутому пигменту.
к этой яме
до-опустевших мышц
лист
в крен, рост, зигзаг поверх спр. л. нл. сход камерный. отступ
спирализации тканного, листа / monument
к-яме
ззапп-рта.
——
огранику. вл, нулевое в каждую влагу. раскос
белковый к-замкнутому
облученный, раскатывается
c9
——
——
(()водимого (за) пульсаром)
( )/
отведенного — к выходу обращенной
гравировки в срок, топкий, когда нагревали завесу до слитка
отсроченного всего движения, успевающего
становиться пораженной шкалой, обретая ей связки для громкого
— в фриз; импульса по отметки глади поверхности прохождение налетом с этого с
падающей позиции части, конечности, еще до того, как выгоревшие,
так и этот момент восемь
первых частей собираются надвое
сущностью, найденной снятием завесы (наваждением замеряя после
равенства — за вычетом знака каждой черты — до охоты, снаряжения
выхода, порога выхода
связками, хватом, острием не переведенного для каждого тела соглашения)
и оглаской, оставляющей атлетизм меж раз сегм мифом пропускной способности,
ареной фонетики на поражение (нет, не составлял в хищении температуры, обращая, сверх, и, скорее, громкого, и
топь сонор, подрываемое книзу литым
<< ː