Родилась в 1994 году в Гомеле (Беларусь). Окончила Литературный институт им. А. М. Горького. Магистрант кафедры теоретической и исторической поэтики РГГУ. Стихи и критические статьи публиковались в журналах «Воздух», TextOnly, «Новый мир», «Волга», альманахе «Двоеточие», Вестнике современного искусства «Цирк „Олимп“+TV», на сайте «Полутона». Лонг-лист премии «Дебют» (2015) и премии Аркадия Драгомощенко (2016).
Сопроводительное письмо номинатора Виталия Лехциера:
Мария Малиновская своей третьей частью «Каймании» с удивительной решимостью продолжает ставить перед современной поэзией чрезвычайно сложные и важные вопросы, ответы на которые, как я полагаю, нам очень нужны, хотя они и не предвещают никакой однозначности. Это вопросы о границах фикциональности в поэзии, об исчерпанности вымысла, о нерелевантности любого эссенциалистского прочтения поэтического опыта, о необходимости переосмысления того, что такое «сложность поэтического текста», — может ли она быть сведена к уже привычным семантической неопределенности и культурным шифрам, или она заключается, например, в перформативной этической перекодировке эстетического (в процессе его осуществления), в гибридности субъекта того опыта, который инвестирован в текст и социальные отношения, вызвавшие его к жизни.
Цикл стихов, образующий третью часть «Каймании», представляет собой некоторое самостоятельное целое, имеющее собственное название «Голоса». Вместе с тем и тематически, и в плане приверженности поэтической документалистике он продолжает две предыдущие части (опубликованные соответственно в «TextOnly», № 44/1, 2016 и «Цирке Олимп+TV», 22/55, 2016). Первая часть «Каймании» уже номинировалась мной на премию Аркадия Драгомощенко. Однако третья, завершенная, но пока не опубликованная часть, предлагает еще более радикальную проблематизацию как «природы» поэтического, так и, конечно, самого предмета этого большого, спорного и сильного произведения. Перед нами, безусловно, поэзия, но также и человеческие документы. Автор в этом цикле выходит далеко за конвенциональную черту, обычно отделяющую поле эстетического от фактической реальности, но одновременно переносит ошеломительные частные «истины факта» в универсальную ситуацию эстетической и эмоциональной коммуникации. Цикл «Голоса», как пишет Малиновская в преамбуле, «основан на документальных записях людей, зафиксировавших “речь” слышимых ими голосов. Представленный материал перемежается рассказами других людей о жизни с этой проблемой». Малиновская не добавляет своих слов, она работает с записями людей, страдающими слуховыми, в частности, «вербальными галлюцинациями». Работает бережно, лишь переставляя, фрагментируя, выбирая некоторые фразы из этих записей, выстраивая из них определенную композицию. Замечу, что проблема выбора того, что именно экспонируется из текстового массива документа, а что остается непредставленным — неизбежная этическая и эпистемологическая (а иногда и политическая) проблема любого художника-документалиста.
Ход Малиновской по существу контрлитературен, хотя внешне ее текст структурирован в соответствии с узнаваемой литературной формой. В этом состоит основной рецептивный конфликт при чтении «Каймании». Избитая культурная метафора голоса, сопровождающая исторические или придуманные персонажи от Сократа до Гарри Поттера, поэтика многоголосья, конститутивная для современной поэзии… — все это здесь перестает быть метафорой, имитацией, литературой, конструкцией, симуляцией и возвращается к почти физически ощутимой реальности. Содержание речи представленных голосов интенционально, но сами они абсолютно реальны и экзистенциальны по своим последствиям для людей, живущих с голосами. Если бы нам не было известно, что перед нами, если бы не созданный автором в открытой преамбуле и частных пояснениях фрейм документальности, можно было бы отнестись к этому тексту как к поэтической пьесе с элементами прозы, с довольно сложной авторской композицией, в которой есть герои, есть звучащие в их сознании голоса, есть другие герои, которые описывают, поясняют в своих рассказах и репликах, что такое эти голоса и каково жить с ними. И мы бы тогда отметили в тексте вибрирующие переклички голосов в качестве художественного приема, мы бы начали интерпретировать слышимое героями (благо в речи галлюцинаторных субъектов многое к этому побуждает) как выражение авторского замысла, авторскую проекцию. Но это анти-литература и анти-поэзия: приставка и дефис здесь, разумеется, обозначают определенный ценностный вектор авторских действий. Эстетическая работа остается, авторский концептуальный/концептуалистский жест назначения текста («поэзия») крайне важен, даже художественные приемы — в наличии, но все это переживается нами, читателями, как сказал бы Деррида, перечеркнутым именно в качестве художественного приема. Нет никакого трансцендентального означаемого поэзии, процеженной эстетической онтологии, есть поэзия, которая пытается трансцендировать к трудному, невозможному, ненормативному опыту других реальных людей и которая поэтому перечеркивает себя в качестве просто-художественного-приема, но перечеркивая себя, она заново себя обретает.
Я позволил себе выше употребить некоторые медицинские термины («вербальные галлюцинации»), однако Малиновская нигде этого не делает, она сознательно де-медикализирует своих героев и мир их психики. Она не произносит в стихах даже слова «болезнь» и тем более никак не оценивает описываемые состояния — это делают ее герои в своих реальных записях, начиная с первого цикла (многие персонажи из первого цикла «Каймании» появляются и в третьем): «я болею плохим голосом», «жизнь моя с голосом не имеет смысла» (Сергей), «Голоса — это страшно» (Андрей), «С ними не справится никакая фармакология», «Реально ли то, что со мной происходит, или это болезнь?» (Элина), «перед голосами слышу писк // как писк от лампового телевизора // через несколько секунд после включения» (Александр). А в третьей части «Каймании» мы вместе с героями слышим уже сами их голоса, которые «накидываются», «ходят по личности» слышащего, «мучают», «репетируют смерть», «не дают жить», постоянно запугивают и не дают за собой записывать.
до утра останусь с тобой
тебе подсадка планируется
будешь писать — я обижусь, я тебе сказал прекрати
чтоб найти меня, используй ник мой «Господ Шива»
а если не боишься, оставайся, я доведу тебя до беспамятства
у тебя будут проблемы с лёгкими сегодня
слышь ты… прекращай взаимодействовать со мной
слышь ты… прекрати связываться со мной
я тебе жизнь сломал и знаю об этом
изучаем как на мозг можно влиять людям и тебе в том числе
ещё одна строка и ты труп
ну что, будешь дальше сражаться?
И мы оказываемся свидетелями того, как люди сопротивляются, документируя свои голоса, как пытаются разобраться в том, что с ними происходит, сравнить свои голоса с чужими, найти объяснение (Александр, например, выдвигает версию о воздействии техники), преодолеть крайнее отчуждение и одиночество, позвать на помощь (Анна: «Помогите. Избавьте меня от этого»).
Малиновская хочет привлечь внимание к проблеме, к этим людям, к самому явлению, на которое общество часто реагирует так же, как голос из записи Виктории: «её весь двор знает что она больная // мы её с детства знаем она дура»). Цикл дает возможность высказаться и рассказать о себе людям, стигматизированным настолько, что у них практически нет другой возможности это сделать, даже подчас в среде близких людей. Герои Малиновской знают о ее поэтической работе, некоторые из них даже следят за реакцией на «Кайманию», они хотят быть таким образом признанными и услышанными. В известном смысле Малиновская рискует и ходит по очень тонкой грани, но тем не менее добивается невероятного эффекта – прежде всего в области социального и этического применения поэтического разума.
С моей точки зрения, в лице автора «Каймании» актуальная русская документальная поэзия, в последние два года развивающаяся хорошими темпами (Лида Юсупова, Александр Авербух), получила еще одного своего талантливого представителя.
Подборка номинируемых текстов:
КАЙМАНИЯ. ГОЛОСА
Цикл основан на документальных записях людей, зафиксировавших «речь» слышимых ими голосов. Представленный материал перемежается рассказами других людей о жизни с этой проблемой. Ремарки внутри «вербатима голосов» и рассказы-вставки выделены курсивом. Все имена изменены.
Записано Кириллом
ПЕРВЫЙ:
сейчас тебя изымать начнут
тебя уже вычисляют, наши
тебя находят… твои
мы все тут собрались чтобы отпраздновать
умирать будешь сегодня
что будешь делать?
что скажешь?
а нам не интересно
уже лучше
уже ближе
сначала мы отрежем тебе ухо
убегай теперь от меня
только не бегай от меня
я тебе дам понять кто я
у тебя будут проблемы со здоровьем
укол тебе сделаем
интересный момент
уйдешь со скафандром…
перезагрузка будет в теле твоём
а чего же ещё?
разговор окончен
продолжаю беседу
тебе осталось жить два дня
мы тебя вычислим
говори свой номер телефона
говори свой адрес
рот закрой
я тебя предупреждал
я говорил тебе не лезь ко мне
ты у нас на мушке
сейчас прострел будет
ты будешь умертвлён
ты будешь умертвляться
тебе отрежут руку
ты теперь выживальщик в полной мере благодаря мне
ну, что делать будешь?
не привлекай внимание фсб
поздравляю, ты завербован фсб
не удивляйся, если по-другому
по-другому невозможно
потому что ты рыпаться начал
не рыпайся
выметайся
выметайся из моей комнаты
не уснешь ты сейчас благодаря мне
приготовься ощутить деструктив
сейчас забегаешь от меня
у тебя будет выбор – остаться со мной или…
сейчас умрешь тут, когда начнем вживлять тебе чип
отрежем тебе голову и пошлём маме
ты не вякай, назови свой адрес
ты мне покажешь, где я нахожусь
ты мне дорогу перешёл в детстве
не поможет ничто, я физический
ты мой
ты мой робот
ты мой бот
не выделывайся
порчу снимай с себя мою
я тебя предупреждал, не суйся туда
тебе не жить со мной
я буду убирать тебя, физически
даю предупредительный выстрел
дурак ты
вот ты дурак
у тебя проблемы… со мной
не нервируй меня
прекращай контактировать со мной!
я отключаюсь
и не подумаю!
включаю сирену
я тебе вынесу мозг
будешь дышать когда я тебе скажу
сейчас кого-то опять начнут цеплять к тебе
ты не должен заниматься собой
к тебе подключат одного чернобыльца
будем преследовать тебя до полуночи. так заведено
будем «любить» тебя до утра
спи спокойно, щенок
ВТОРОЙ:
п*здец, я тут!
приставили меня к тебе
оборотень я
а то другой был
иди проветрись от меня
ты труп
молись, ублюдок!
раздевайся, ублюдок
дурак он
сука ё*аная…
уходи от меня, я кровавый
у тебя тут морское животное
это потому, что не общаешься с нами должным образом
через подводное течение
у тебя подсадка
именно это
сука б**дь, сука б**дь
проветрись иди от меня
надейся на лучшее, сволочь
умертвлять тебя буду каждый час
сотрудничать с нами надо, фсб мы
ты у нас под контролем
тебя сейчас переключат на суицидника
ты нарушил правила сегодня
не дал себя застрелить
я буду усиливать дозу, начинаю
погоняю тебя по округе дня два, потом отпущу
наконец-то!
ГОЛОС ЧЕЛОВЕКА:
мы с тобой поссорились вчера
я ожидал другого, что будешь дерьмо своё вылизывать
до утра останусь с тобой
тебе подсадка планируется
будешь писать – я обижусь, я тебе сказал прекрати
чтоб найти меня, используй ник мой «Господ Шива»
а если не боишься, оставайся, я доведу тебя до беспамятства
у тебя будут проблемы с лёгкими сегодня
слышь ты… прекращай взаимодействовать со мной
слышь ты… прекрати связываться со мной
я тебе жизнь сломал и знаю об этом
изучаем как на мозг можно влиять людям и тебе в том числе
ещё одна строка и ты труп
ну что, будешь дальше сражаться?
не поможет ничего, радиоаппаратура работает
мы тебя отпустим через год, в новой униформе. будешь на нас работать
нам нужно чтобы ты работал на нас. будешь наводить порчу на других людей
отпускаю на 2 часа, потом продолжим инструкции выполнять по отношению к тебе
(щелкает в левом ухе, и он отключается, тело отпускает, запайка каналов медленно
уходит)
Из рассказа Наталии: Мои голоса были застрявшие. Не могли покинуть землю. Очень
страдали. Кричали «Открой дверь». Донимали со страшной силой. Не поверите, ходила
на работу и работала. Мужу ничего не рассказывала. Спать, однако, совсем перестала.
Ночью мучили хуже всего. Репетировали со мной смерть мою. Со всего города в
квартиру набивались, отстойные твари. Как подумаешь, сколько народу хочет с тобой
пообщаться…
Записано Викторией
ты больная хахахаах
она точно больная как она себя ведёт
сучка больная
дебилка
лечиться ей надо
хахахаха паука хочет завести
дома сидит думает мы уйдём
хахахахах громко музыку врубила
хахахахаха сучка больная
её весь двор знает что она больная
мы её с детства знаем она дура
точно дура
посмотри больная идёт
смотри она идёт
хахахах странная
айда пролечись
Из рассказа Александра: Голоса – это не глюки и не проделки злых духов. Это реальное
воздействие с помощью техники. Голоса мне говорили о каких-то антеннах, о
непонятном излучении, о том, что это передача сигнала на разных частотах, о каком-то
манипуляторе, о тепловых устройствах. И всё совпало с тем, что я потом прочёл об
экспериментах над сознанием. Нашел видео парня, которого мучают голоса. Он
рассказал в подробностях, что они говорили. Всё совпало с тем, что говорили мне.
Как это может быть? Разве бывают такие совпадения?
Записано Никитой
Ох вы люди мрази, я хочу поговорить. Аварна аварна аварна анарва арана варва.
Веймеизмоф, виемизмоф, исть ям исть ем, иса, иса. Веймеизмов, мы вейем, вейем, жрёте
всякую гадость, мрази суки, мрази суки. Я хочу общаться с людьми. Давай проверим
смогу ли я общаться через компьютер? Я не смогу, наверно, работать на компьютере. Кто
меня будет учить? Я не отстану от ваших голов. Сделали вы меня, сделали вы меня.
Собаки какие-то собаки. Мрази суки, мрази суки. Мне нужно два компьютера. Мне нужно
две рабочих станции. Я хочу потренироваться. Я не могу нажимать на кнопки, они очень
большие. Подожди, подожди. Я не могу разойтись и успокоиться. Я не могу остановиться.
Я хочу постоянно общаться с людьми. Мониторы будут мне как мозги. А клавиатуры для
управления. Подожди, подожди. Я не смогу отойти от ваших мозгов. Мне нужен нефрит,
нужен нефрит, нужен нефрит род человеческий. Я иду по НЕ. нет тебя – нет меня. Я сяду
на монитор и буду его крутить. Я хочу постоянно общаться. Ох ну сделали вы меня,
сделали вы меня, жрёте всякую гадость, мрази суки.
Из рассказа Галины: чувствую личность внутри себя с другими желаниями, она
разговаривает вполне реальным голосом. порой орёт так, что я потом неделю говорить
не могу.
Записано Ольгой
– неужели она будет записывать?
– а ты думал
– оляяя!
не делай этого, пожалуйста
я больше не могу
как нам теперь отсюда выбраться?
– и что, она теперь заседания правительства будет транслировать?
– оля, зачем ты это делаешь?
– нет, я больше не могу
она невыносима
(кричит) научись молчать!
– уходим, быстро
выключай быстрее
– она все ещё слышит
– вот, учили её
мы тебя дуру учили!
– пищалку поставили
– да это не мы
ольга, какую пищалку?
– оль, ну мы не хотели
– отключите всю аппаратуру!
– да отключили давно, она все равно слышит
– да! это доказательство!! (о телепатии, мне так показалось)
– и что, так и будет всё писать?
– пусть пишет, надоело
– а это хааамство (вкрадчиво)
– она нас выдаст (мужской голос)
– что со страховкой будем делать?
– и как жить теперь? (женский истерический голос)
– оля, пожалуйста, мы что-нибудь придумаем
нечего было влезать (женщине)
– оля, мы будем угрожать. оставьте, я перепишу (о репортаже)
– оленька, а что это всё для вас значит?
– ну чё, получила? (другие голоса, у меня сухожилия сразу сжимаются слегка на руке)
– она что, репортаж ведет?
комментаторша
– я ей счас голову откручу (испуганный мужской голос)
– ну как, разжали?
– она не отвечает
– Оль, ты в порядке?
– кто ей писал сегодня?
да этот…
– давайте без фамилий
– она не знает ничего!
хоть бы про самолет рассказала!
мы же давали справочник, читать не стала
– вот б**дь!
я её… (в голове щелчки начались, легкие потрескивания под черепом)
– только попробуй
– надо сворачиваться
– оля, вам это не поможет (о репортаже)
– оля, вы их не знаете
– оля, ты не боишься?
вот так с утра до ночи, и во сне временами. что с этим делать, не знаю. наверное, пора привыкать. прозрачный мир.
Из рассказа Анны: Кто не сталкивался с голосами сам, тот этого не поймёт. Это как
будто тебя привязали и заставили слушать постоянный трёп чужих людей. Одни кричат
друг на друга, кто-то смеётся, другие что-то обсуждают. Как будто у меня в голове
прослушивающий аппарат, направленный на целый дом. Помогите. Избавьте меня от
этого.
Записано Петром
открытым текстом я под штапиком вся вселенная простудилась
ваша второстепенность и снова штапик. румыныч разъём
нет выше крыши орёт приемник
дальше всего этот сон
но что с диагнозом. валишь
а что тебя опять перевели взрывом пакета 40 т получать будете
вы никакого отношения ко мне не имеете, что вы мне тут впариваете
кто ты такой кто ты такой прикинь я трегуб
= вот такое: закатываешь велосипед, и на штурм америки. природа – одни мечты
тоннель на очереди
наивный адепт (сказал сам ты)
что ты сварщик кто-то тебя смотрит так и знал
кое-кто смотрит кстати давай кстати к врачу советы как по алгебре
планетарки нас не любят знаем нас
речь идет о силосе
поехали поехали
в цехе кран подвеска крюк = атакабонд = моральный кодекс
битва маниакальных фигур ты энциклопед умный короче
ты что дурак одиночка = так нахамил
я всего лишь жиган и всё такое
это вам тридцать лет что вы разумны как розенрот
полностью согласен когерентный случай вы от сердца к сердцу
я хочу эркеновым быть. еще чего такие выражения мне просто
что это за горло что это за горло. вот здесь я герундий
смотри я клин. я сочиненное предложение короче пяти минут
что-нибудь ещё хочешь книгу написать докторскую
ты обалдел с какой стати под штапик залезу? вообще тебе честь
отдам что ли? обратился к гоблину. с большой трубы
гоблину. звать меня фамилия известная. догадываешься
это никанор. ладно абрамс дрочи это девочка я думаю тебе должна
отдаст на развозке и всё
следовательно кончай маркелить нету нету ёмкости
это старая правда
Из рассказа Ирины: голоса могут преображать концовки звуков в слова, и тогда мы
слышим слова, которые ходят по нашей личности. хорошо подражают любому человеку,
любому стилю, имеют свою базу знаний. поначалу говорят загадками. это будоражит
психику, часто не даёт жить. но нужно терпеть. чем дальше, тем тяжелее. главная их
цель ваш позор. опоют – и вы пустое место. убить вас, отобрать у вас годы жизни. эти
цели через бесноватых напрямую проговаривают голоса
Записано Еленой
логическая структура описания самого себя
модели команд
распределение ответственности (за память, действия и т. п.)
при выполнении распределения умственного построения (память блокируется)
«- в пилотку надо смотреть-» (команда)
-= в подлодку=- (мой ответ)
<<привилегии>> (ассоциация при прочтении написанного на листке текста)
?
«страшно ирокез, страшно»
«балуйся ирокез, балуйся»
-=новое слово=-
-=обобщение=-
-=искусство=-
— — — — — (повторение)
запиши два раза
+ чувство злости+
«играй ирокез, играй»
«играй ирокез, придумаем что-нибудь»
«играй, в пило..-= одку=- ..отку надо смотреть»
«чудо ирокез, чудо»
потянулась за пачкой сигарет, она пуста.
«канай, отсюда, канай»
«в пятнашку надо смотреть»
(торопиться), (-) (+) ?
просматриваю написанное выше (обобщение)
«правильно ..онак, правильно»
собираюсь переписать в компьютер
«выкидывай, ирокез выкидывай»
«найдём»
Из рассказа Сергея: голос накидывается абсолютно антипричинно. звучит прямо в
голове, появляется раздражимость пассивного дна. голос это антиматерия, и ещё раз
антиматерия, и ещё раз антиматерия, включающая сам голос ааа и чудовищное ааа.
второе надо ещё продлить, но слова для описания подобрать не могу. мразное обзывание,
дезинформация, переворачивает, оскорбляет. это неимоверное, чисто отрицательное
зло. но реальность чисто отрицательная сама по себе.