Родилась в 1990 году в Москве. По первому образованию культурный антрополог (РГГУ, «Русская антропологическая школа»), в настоящее время учится в аспирантуре Института философии РАН и в Мастерской индивидуальной режиссуры (МИР-5) Бориса Юхананова. Переводчик, книжный продавец, интим-курьер, режиссер, актриса. Переводы опубликованы в издательствах ВШЭ, «Новое литературное обозрение», Strelka press, Common Place, в журналах «Теория моды», «Неприкосновенный запас», [Транслит], портале Colta и др.
Сопроводительное письмо номинатора Анны Глазовой:
В стихах Саши Мороз главным механизмом кажется умолчание, но тогда как обычно умолчание служит риторической фигурой прерывания, дизъюнкции текста, у Мороз умолчание становится объединяющим принципом. В объединении через умолчание состоит оригинальность этих стихов. Их материал — отрывки сюжетов, разрозненные образы, обрывки осязательных, обонятельных ощущений. Каждый такой дискретный элемент текста обладает краями; даже если это элемент со своим микросюжетом, рассказанным с использованием глагольных форм, в стихотворении он проходит через процесс субстантивации. Речь не столько течёт, сколько пронизывает отдельные элементы, как нить — бусины, поэтому стихи Мороз имеют структурное сходство со словарями и каталогами. Иногда автор эксплицитно называет эту структуру (как, например, в первом тексте подборки, в котором идёт речь об «обратном словаре»), иногда — имплицитно использует её инструментарий: нумерацию («первое. мед и гениталии / второе. работа над ошибками / первое. работа над ошибками / второе. рука, кормящая голубей»), перечисление («сны о белом слизне… / сны о грудах / сны о племянниках»), условные обозначения («вэ — зрения / е — слух / н — тошнота»). Одно из стихотворений («портрет к.с.») состоит целиком из инициалов неких абсолютно условных лиц, обозначенными только именами; всё, что их объединяет — это только рамки самого стихотворения.
Важно отметить, что при всём сходстве с техникой монтажа, техника стихов Мороз иная: она не вырывает частей, чтобы сложить их в новое целое. Также она не использует и коллажей из цитат и не выстраивает новых смыслов из чужих фраз. Образы, слова и обрывки впечатлений попадают в её стихи из рассеянного восприятия, это уловленные сознанием городского жителя фрагменты, причём целое всегда остаётся недоступным. Невротическое разорванное сознание горожанина здесь преодолевается организацией фрагментов восприятия в нейронную сеть, в которой фрагменты взаимодействуют друг с другом и стремятся перерасти сумму своих частей. В одном из стихотворений («земля, усеянная») такое взаимодействие элементов иронически принимает вид кулинарного рецепта: так же, как набор ингредиентов должен под действием огня превратиться в готовое блюдо («два яйца взбить / один стакан тертой муки круп / два стакана моркови / огонь»), так и элементы речи должны соединиться в нечто целое, пройдя через речь самого стихотворения, и тем самым вернуть сознанию ощущение полноты.
Подборка номинируемых текстов:
никита сказал, что это свежее (2013)
в обратном словаре
всё, что оканчивается на «-ится»,
в метро
за нейтральной территорией
в пачкающих водах лица
групер мелькнет
или еще какая
беззащитная рыба.
blue brown old (2014)
все идет кругом.
пальчики-мародеры, пальчики-стулья, шепотом гладят пирог;
на всех экранах точно смешивается только дождь.
я охотник, палец на подоконнике
города пахнут пушкой, патокой,
палкой смолой птичкой
солнца тошноты олова солнца солнца
алле (2015)
ветер жаркий удушливый
тихо скулит собака
и кто-то, допустим, андрюша, идет за гараж поссать, а потом обратно.
итого пара голубей,
после пара старух, оградка,
след самолета на трех облачках
голубоватая боль в плече…
подневольные вещи (2015)
потерянный курсор собаки
шляпа слетела вниз со скоростью падения.
потом чувак сегодняшний,
перевал, пуговицы,
кичигин синий..
я или эти?
машеньке (2016)
сок упирается в мёд
вещи не мнутся, когда мутнеют
тянешь носок ноги.
речной разрез – вот тире,
говорит – makes sense – о происхождении,
а у тебя в кармане машинка свернута.
эфиопка.
кто-то всегда садится верхом на солнце
и, усевшись, сидит, так тихо, как только возможно:
Венок из звёзд в небесах
И с других планет все видят нас
Мне так хорошо
вспотевшие стекла на прежнем месте;
местоимение каждого коридора,
какая-нибудь оплошность,
вроде как если бы жанжене не снимал перчаток.
свет всегда ляжет
поверх ужина,
даже если стены жесткие
не говорят, не говорят,
впрочем, они не говорят совсем.
валя / достоевский (2014)
отвести от сапог с полосой
мелок в скользкой руке у школьника
стекло с мукой, нешлифованное
мне стыдно, валя,
что ты так любишь орехи.
мягкая грудь, голос и ногти,
в сочельник подглядывает за девочками
в этом году будет дешевле
сосать кости от абрикоса
серсо (2015)
мальчик кидает камешки
в петли очков, в почки, в маму…
в снег, в жирное кружево, и решает,
что больше не будет буквы.
одочка
молочное кружево, крапки и серебро,
пока остальные прядут ушами.
коллекция (2015)
нецелые части всегда заменяют чужие кости:
коровьи позвонки, берцовые кости оленей над ванной,
куриные косточки у собаки,
зубы, челюсти, ногти, волосяные кулоны, слоновые серьги.
влажный воздух вокруг камней, травы, бумаг, слов
ловля ангелов напоминает весеннюю ловлю сусликов
деревянные глазки окружают ребенка во время сна.
говори со мной
словно закатываешь баночку с огурцами
некоторые части непременно выпадают из числа костей и образуют полости
история пятого пункта (ноябрь 2016)
запинка о корень
может статься, конец прогулки
активированный уголёк
всосал девять половину кармашка
вагон наводнили шкафы
игроки в хоккей
ощупать пересчитать
постное мясо
сыры огурцы травы
клюквы воды утра
площади или ты
мальчики от воды сли(п)лись
*
зад колышется при ходьбе
трамвай, а если трамвай
карманы истории в волосах
что детям расскажут
тамара федоровна
надежда борисовна
михаил иванович
бульонные кубики
первый поэт федотов
грузинский вал двадцать восемь и сорок три
подъезд этаж
григорий юрьевич
звездочки бульонные ласточки
считать списать
*
«опасные»
от удушья погибшие бабочки
фрагменты лица на крылышках
мушка личинка зуб
*
отто на площади
он строит песчаный куб
большими губами
повсюду слышны собаки
с тебя облетает краска
три цифры в коробке с обувью
на коже раскинулись звезды
больше нельзя смотреть на
его чищеные ботинки
вдох кажется неуместным:
его пальцы превращаются в чаек.
далеко на западе
забытая
изо рта торчит
под налетом возраста, неудачных снов мы еще узнаем, что
казнь – это невозможность мимесиса
одновременная порка на экране
плотное прижимистое насыщенное
густота и плотность
омывание
колючие следы
ржавые
лоскутные следы заглавия
проще всего идти от горьковской по каменноостровскому до пересечения с б. монетной,
потом по монетной мимо скверика и дальше, второй двор, парадная резко вправо в углу
колодца
наблюдатель три
никуда не смотрит
*
вода начинает искать
как звали того, кто пошел на аллею
скоро-приёмники
женщины
серый оранжевый галстук
музей лошадей
все спят
*
набросив сверху одеял, произвел похороны горошины
слишком близко так
не было видно
они в(ы)ращ(ив)али время
они в(ы)ращ(ив)али время назад
как макаронные гнезда
стремительно теряется
особенность
пустая комната
холод, ожирение, пол, скорость
время следующего погружения не может быть больше
*
катер приходит в залив на пасху
вэ – нарушения зрения
е – слух
эн – тошнота
тэ – мышечный тик
и – раздражение
дэ – головокружение
гипоксия
капрон
этой рукой не коснуться лица
хлопья черты
капелька пота не мешает ходьбе
стеснение замедлено
*
четыре рассказа
хлопок по бедрам
быки
быки
вставки с изображением синей травы
не за что
где мне найти
большое спасибо
вокзал
лес
я хотел бы
кино
туалеты
важное
пахнет яйцами
*
анна анатольевна
вернулся человек
вышел, вошел
лица вождей
умеют летать назад
спрятал в коробку горы
только в праздник на шее цепочка
а для надежности варежки
вторая церковь
маленький принцип
и его тело
тень от реки
растение леса
женщина тренирует улыбку
это денис там, на юкагирской картинке
порно-кооперативы
стеклообои
*
портрет к.с.
ж.с.
н.а.
и.ш.
ж.а.
о.л.
а.к.
к.к.
а.б.
д.г.
н.з.
с.т.
к.у.
к.м.
в.п.
а.р.
н.н.
в.л.
с.з.
и.ц.
о.б.
г.р.
д.м.
д.ж.
а.у.
*
это я
на постдамерплатц
пара мужских чулок
глаз телебашни
пристальный, как любовница; утром
куплю ей круассан
на площади киви
топчут газон, как салфетку
но я следую
речное зеркало
женщина перешла литейный
подарок для человека
из пистолета в корпускулу
*
тихо, как эф, закрывается
история пятого пункта
мясо как песок, мокрое и сухое
трава и тесто в подсвечниках
надпись на платке
все – довольно большое
воронка
ноготь
черная линия лицо девочки
*
плюнул остатками зубной пасты на спину
морковь лук один
картошку тоже четыре
помидоры три
первый день снегопада
маркса сто семьдесят семь пятьдесят один
неожиданные ходы
чешуйница
три дня проходили впотьмах, на четвертый ехали на вокзал и видели город
зубные камни
сны о белом слизне
своя седина на чужой голове
сны о грудах
сны о племянниках
две (три) лесные картинки; поезд, упала
спица
-олово
-олово
харизматики короткие потолки
мятый хлопок хрущевки
мертвая птичка в воде, полной медуз
мишки в столовой
красный мальчик
железный мальчик
*
далее я иду так по аллее
кусает моя собака
правое полушарие
не ведает левого
в бетоне, как головка ангела
что главное
эти, именно эти
миша и саша
двадцать четыре, пятьдесят три, пятьдесят четыре, пятьдесят восемь, пятьдесят девять,
шестьдесят, шестьдесят семь, шестьдесят девять, семьдесят три, сто тридцать семь
фогт утешал его
камеркин утешал его, уверял, что и в киеве есть чем развлечься
например, полупарализованные пальцы на одной руке человека
не принадлежащие лицу
безучастный, застывший, как фасады разгромленных городов
и газета
*
земля, усеянная
лед, усеянный
согни в коленях
хотелось бы оказаться
бенгальские огни
не превратится в дерево
когда наступит
ортодонт
двадцать московских художников
волосяной апокалипсис
два яйца взбить
один стакан тертой муки круп
два стакана моркови
огонь
*
археологический музей в самой сердцевине рядом с парком
шесть. девичья башня
курсор собаки метнулся под фонарем
ты входишь в меня, и в этот момент входишь в меня еще раз
пуговица
и или хроники иссякания
белый утренний свет
блестки не сходят со стенок кишечника
маленькая москва
брелок
первое. мед и гениталии
второе. работа над ошибками
первое. работа над ошибками
второе. рука, кормящая голубей
антрополог и куколки
тихое собрание впечатлений
утопил муравья
дубль-вэ
дистопия да
дубль-вэ
дистопия да
воспоминание
вэ вэ
в листве
липкий туго скрученный
костюм астрофизика
первое. деревья на руках
платье
*
некоторые так
некоторые разве что
некоторые живут в Петербурге
все растущее на земле, кроме деревьев
в автобусных складках
улица есенина шестьдесят четыре, тридцать два
слабенькие громоздкие
хрупкие одиноко стоящие
наблюдатель две клетки
красное эхо
*
за его спиной происходят все
склейка сна
сомнительно
хлопок внутри леса
блуждание глаза перед прибытием поезда
напротив, работа с паучком
сомнительно фасоль
ягоды
фасоль
молоко
*
формы выхода за пределы кольца
футбол
плоскость
может делать то, что его научили делать
дельфины
та
дельфины
та та та то то (низкие в середине, ближе к концу)
та то та та то та
*
большое осеннее поле
серия описаний, в которых
большие рыбы
апельсины, лимоны, молотый тмин
самообразовавшиеся объекты
закрашенные зеркала
сонатная форма
упражнение номер один
санный след
порядки (2014)
нестерпимый дух тирамина в детской.
внутри у квадратных коробок
мокрый камень, запах ласточек,
промозглые крыши, желчь;
линней плакал
в россыпи климатических шариков
для сохранения влаги.
соль, прыжки и ямки —
в строго определенном порядке.
памятная бумажка, обернутая вокруг пальца,
всегда кончается раньше срока:
здесь ценные бумаги утопленников;
травы; ягоды; шипы; настурции;
жизнь животных;
глаза беременных
все точно,
как у фабриция:
спокойно;
размеренно.