Поэт, аспирант Института языкознания РАН. Автор книги стихов «Дебютная книга молодого поэта» (СПб: СвобМарксИзд, 2015). Стихи и статьи публиковались в журналах [Транслит], «Воздух», «Новое литературное обозрение» и др. Редактор поэтического отдела альманаха [Транслит], член редсовета просветительского интернет-проекта L5. Работает учителем русского языка и литературы в школе.

 

Сопроводительное письмо номинатора Павла Арсеньева: 

 

Со времен формалистов центральной литературно-политической задачей стало изобретение способа соотношения «поэтического» языка с обыденной речью, которая ему дистанционно противостоит, сопротивляется в каждом высказывании или даже угрожает захлестнуть в некоторых пограничных экспериментах. У этой задачи было несколько типов решений — от абсорбирования маргинальных тематических и стилистических зон в гальванизируемую тем самым belles lettres до попытки наделить лингвистической компетенцией эту самую «улицу безъязыкую». То, что оставалось незыблемым, это само деление на материал, который требовалось олитературить, и метод, к этому применяемый, тем самым навсегда оставались разделенными носители языка поэтического и обыденного.

Современная российская литература в ее естественном агрегатном состоянии и представляет из себя последовательную оборону своих институциональных границ, которой сопутствует регулярно осуществляющееся нарушение границ формальных. В ходе этого кооптируются новые захваченные области социальной речи и способы выражения (язык улицы, внутренняя или эгоцентрическая речь, паратаксический язык многочисленных особых состояний сознания и т.д.). В лучшем случае эта практика описывается как «имплицитно-политическая», раскрепощающая сам текст, умножающая способы чтения и возможности понимания, отказывающаяся от репрессивного конструирования адресата, распыляющая свою интенцию как — опять же — репрессивную, в конечном счете, как только она становится полноценно литературной, не обращенная ни к кому.

Один из вариантов выхода из этого тупика, как будто бы наследующий предшествующим попыткам, — низвержение инстанции высказывания на самое дно речевой и медиальной обыденности, лирическая работа с языковыми и мыслительными клише в надежде выйти через них насквозь в современность или даже будущее языка. «Дебютная книга молодого поэта» Никиты Сунгатова являет именно такой способ действия в современной поэзии или даже против современной поэзии и ее стремительно складывающегося канона.

Согласно последнему т. н. хороших стихов довольно много — сиречь очерчивающих почтенный круг чтения автора, демонстрирующих способность к языковой игре, указывающих на знакомство с новейшими поэтическими тенденциями, etc. Проблема как правило не в их «качестве», но в самом их перепроизводстве, ставшем возможным после установлением канона. Возможно, сегодня умножаемое и приращаемое «смысловое пространство» становится бюрократизирующей мотивировкой и требует отказаться от этой рачительности в пользу того, чтобы снова действовать в поэзии на свой страх и риск.

И в этом иронические (к своему собственному статусу и ближайшему окружению), безжалостные (к рутинерским способам письма) и вместе с тем завораживающие (скорее изобретениями, гомологичными современному искусству и логике развертывания ленты, чем переживаниями, надлежащими поэтам прошлого), стихи Никиты Сунгатова как нельзя хороший пример. Они не только делают окончательно очевидной невозможность продолжать участвовать в количественном соревновании, но и знаменуют метод, позволяющий вырваться из этого «Освенцима макулатуры», вытолкнув на поверхность новые формы поэтического говорения.

Поэтические тексты Никиты как правило имеют свойства речевого происшествия, самоисполняющегося пророчества или самораспаковывающегося архива. По-настоящему современному стихотворению недостаточно как быть гербарием из слов, маркирующим автора как адепта престижного дискурсивного потребления или, в свою очередь, просто «делегировать слово другим/угнетенным». Требуется критика самой способности высказывания, включенная в само его производство, нужны сеансы словесного воздействия с их последующим разоблачением, сегодня недостает (само)обращенности высказывания к собственным производственным условиям. Кажется, что решение именно этих экспериментальных задач ставит перед собой прагматическая поэтика текстов Никиты Сунгатова, словно бунтующих против того, чтобы быть просто прочитанными в традиционных институциональных условиях и систематически подрывающих основания таковых в самом своем устройстве. Изобретающие каждый раз на ходу новую прагматическую конситуацию своей реализации и отстраняющие уровень самого функционирования высказывания, тексты Никиты Сунгатова имеют первородное право называться экспериментально-поэтическими.

 

Фрагмент номинируемой на премию подборки:

* * *

В чём мы провинились перед вами?
За что вы ненавидите нас?
Зачем вы воюете с нами?
Противопоставляете себя нам,
высмеивая и оскорбляя наши ценности.
Мы ни в чём не виноваты.
Мы работаем на своих работах,
смотрим свой телевизор,
пьём пиво, иногда ходим в церковь
(вы так много об этом пишете)
и не нуждаемся ни в каком освобождении.
Что вы знаете о нас?
Оставьте, не трогайте.
Наше искусство, наши телесериалы,
наши музеи, наш храм, нашу землю,
нашу родину, наше оружие, нашу войну.

 

[пауза]

В залитом солнцем детстве падает тёплый снег
В неосвещенной старости льётся холодный дождь
Ты читаешь стихи и встречаешь этот фрагмент
И с тобой происходит что-то потому что его не ждёшь

 

И даже этот текст,
написанный как бы от нашего имени,
вы заканчиваете словами:
«Но скоро мы все равно вас уничтожим»,
потому что действительно в это верите,
хотя ничего о нас не знаете.
На самом деле
нам абсолютно все равно.
Честно говоря, мы вообще никогда о вас не слышали.

 

Мы вас даже не представляем.

 

Но скоро мы все равно вас уничтожим.