Родился в 1990 году на Камчатке. Вырос в Челябинске и Нижнем Тагиле. В настоящее время живёт в Екатеринбурге. Закончил Уральский федеральный университет по специальности «филология». Участник литературной студии «Миръ» (руководитель Евгений Туренко). Публиковался в журналах «Воздух», «Волга», «Урал», в интернет-изданиях. Автор трёх книг стихов. Лонг-лист премии «Дебют» в номинации «Поэзия» (2007, 2008, 2011), шорт-лист (2011) и лонг-лист (2008, 2010) премии «ЛитератуРРентген». Один из редакторов журнала «Здесь» (Екатеринбург) и поэтического издательства «Полифем».

Сопроводительное письмо номинатора Наталии Санниковой:

Среди уральских авторов, принадлежащих возрастному промежутку, который рассматривает премия Аркадия Драгомощенко, Руслан Комадей сейчас, безусловно, самый интересный. Я наблюдаю развитие автора не меньше десяти лет и могу свидетельствовать, что в процессе поиска поэтический язык его претерпел самые радикальные и неожиданные изменения. Евгений Туренко, чьим младшим учеником является Комадей, настаивал на изменении всего и вся — взгляда, ритма, звука, он учил не останавливаться, не обольщаться равновесием, — и Руслан воспринял этот урок почти буквально. Возможно, ему этот подход органичен.

В сравнительно новых (последнего года, насколько я могу судить) опытах Комадей «раскачивает» границы всего, что попало в поле его зрения: наследие дальних и ближних предшественников – в направлении присвоения и отталкивания, поэзию к границе прозы, графику кириллического текста в зазор между чужими языками (включая математический), осознаваемое течение речи в лакуны дискретности мышления, которые обыкновенно ускользают от мыслящего (сознание стремится к связности, как и зрение, но не может избежать эффекта слепого пятна). Любой из этих подходов — не новость, но здесь интересно одновременное движение. Неустойчивость приема, заметная от текста к тексту, сама становится приемом.

Иногда такой способ письма напоминает неумелую монтажную склейку, когда она осуществляется из неопределенно пригодных кусков отснятого материала: вот камера сорвалась с заданной точки, но если создать контекст, может быть, фрагменты «заговорят» друг с другом? И взгляд, скользящий вдоль видимого диапазона случайно воссоздает невключенное, всякий раз обновляя картину.

Мне кажется, поиски автора абсолютно честны, потому что в них нет уверенности. Такая зыбкая речь передает сознание неустойчивости читателю и предлагает соучастие — граница чтения и письма тоже может и должна быть размыта. Не последовательно, но одновременно. Кажется, именно в этом направлении и развивается автор.

Для премии это явление может оказаться важным.

Фрагмент номинируемой на премию подборки:

***
АД

Плотник видел место, где стоял гараж из железа.
Где-то за одуванчиками лежала ракетка. Решётка.
Мне не видно, цела ли сетка.
За окном ни не было женщин проходящих, и говорили:
«Вон лежит труп человека».
Куда я ушёл, к вопросу о том, что повтор.

Холодеет резьба по дереву, в кабинете сменил замок.
Сидит и ждёт руки ключа.
Чаяние сжимает пользу труда,
угрожая банальным концом движения.

В этом лесу, как мы видим, зоне резкости (леса)
направлены на запоминание нас и вас,
кроме тли (в смысле, продолжения) укутаны моховиной
(фр. mochov’ieu).
Для чего они тут?
Мы призываем к ответу плотника, меня себя, труп человека,
женщин, объекта…
…………………….
………………………….
……………………………….
и того, кто распечатывает обёртку чего,
сидя за целостностью сетчатки.

***

Лётчик смотрит на зелёную мышь,
он её предстаёт
кто кому дойч
день куда?
разве ласточки, а не птахи
ссоримся по делам,
а потом ставимся на кровати
колесить чтоб попрыгать

грубо ли, невульгарно
обретя — бззор
и сосново в роскошные апартаменты
где от дыхания шепчутся свечи
у нас так принято
мы видно
и якобы предусматриваем себе смену
от сдачи, от шокирующего волшебства
с предханием горя,
но и тогда родился
на сами разные знаки
прилипчивая к рюкзаку
я так изнал:
нет, парашютист,
ты мне жену не заметишь
тотоже